Властители античных морей
Шрифт:
* * *
В память об Андрогее Минос учредил на Крите ежегодный спортивный праздник на манер Панафинеи{7}. Главное состязание заключалось в том, что безоружные юноши и девушки должны были вскочить на спину выпущенного из загона разъяренного быка и сделать круг вдоль арены на его спине, стоя в полный рост. Специально для этих целей на Крите была выведена особая порода пятнистых быков - крупных, сильных и легко впадающих в неистовство. Естественно, что при этом гибло много молодежи, особенно иноземной. А поскольку на эти игры присылали самых ловких, смелых и находчивых, то Минос мог не опасаться, что в соседней стране вырастет военачальник, способный сокрушить его могущество. Он хотел царствовать - и он царствовал. А греки слагали миф о Минотавре и каждые девять лет оплакивали свою молодость, свое будущее, свои надежды на избавление от гнета Миноса.
Лишь тот, кто способен был постичь великую тайну Лабиринта, мог найти выход из него, возвратиться к родному очагу здравым и невредимым. Хранителем тайны был Астерий, "звездный"
* * *
Шло время. Афины уже дважды платили Криту позорную дань. Когда пришел срок третьей жертвы, в число афинских юношей Эгей включил Тесея: Тесей решил раз и навсегда освободить Афины от дани Миносу. Он был уверен в успехе, так как уже имел дело с быками, и дело это тоже было связано с Критом.
В стаде Миноса был особый бык, столь прекрасный, что царь опрометчиво обязался принести его в жертву Посейдону. Но когда подошло время жертвы, ему стало жалко расстаться с чудесным животным, и он заклал на алтаре другого быка. Разгневанный Посейдон наслал на быка бешенство, и обезумевшее животное, изрытая из пасти пламя, носилось по Криту до тех пор, пока не разорило остров. Оно продолжало наводить ужас на критян, пока его не поймал Геракл и не увез в Микены к царю Эврисфею. Но Эврисфей отпустил его на свободу, после чего истосковавшийся в неволе бык переключил свое внимание на Аттику и изрядно опустошил ее. Вот этого-то быка и поймал Тесей на Марафонском поле, укротил и принес в жертву Аполлону в Дельфах.
Легенды Крита и Греции, связанные с укрощением быка, имеют глубокие исторические корни. По словам римского теоретика сельского хозяйства Л. Колумеллы, "бык так высоко почитался у древних, что за убиение быка карали так же, как за убиение гражданина" - изгнанием. Именно поэтому Геракл отпустил его с миром, но, когда похождения быка стали угрожать безопасности государства, Тесей убил его, как убил бы и гражданина.
Около 1700 г. до н. э. на Крите разразилась какая-то катастрофа, совпадающая по времени с всеобщим восстанием египетских низов, вписанным жрецом Ипуером: "Воистину, ожесточились сердца, а бедствие разлилось по стране, кровь повсюду и (...) смерть... Река стала могилой, местом бальзамирования стали воды реки... Воистину, перевернулась земля, подобно гончарному кругу... Воистину, река полна крови, и все же пьют из нее, хотя и отворачиваются люди... Воистину, не находит пути своего корабль Юга, разрушены города, опустел Верхний Египет" (27, с. 227-228). Можно предположить, что толчком к восстанию послужило мощное извержение вулкана, сопровождающееся землетрясением и разорившее все Восточное Средиземноморье. Не об этом ли извержении сохранилось воспоминание в легенде о бешеном быке, изрыгающем пламя, который разорил Крит и Аттику, вытоптал посевы и погубил много людей? Вероятно, воспользовавшись катастрофой, Криту изменили многие союзники - прежде всего острова, чье положение создавало благоприятные условия для обороны.
Все эти события немедленно находят отражение в мифах.
Тесей убивает Минотавра - Афины освобождаются от ига обессиленного Крита. Крит лежит в руинах. Погиб флот, разрушены корабельные стоянки Гераклей и Амнисий близ Кносса, многие города и дворцы. Пострадал и кносский дворец Миноса - символ и гордость Крита. Эванс обнаружил на его стенах следы пожара.
Дедалу удается бежать с Крита и обрести убежище в Сицилии, не подвластной Миносу. Местом гибели Миноса миф называет Сицилию. Миносу пришлось даже осаждать ее, чтобы вернуть Дедала: с ним критяне связывали представления о своем расцвете и благополучии.
Дальнейшие легенды рисуют безотрадную картину. Крит разрушен и потерял гегемонию на море. Улетел Дедал, погиб Минос. Кому быть царем? Старший сын Миноса, Андрогей, убит Эгеем, значит, очередь среднего. И Катрей принял царство отца.
По воцарении его был оракул: Катрея должен убить его собственный сын Алтемен. Узнав об этом, Алтемен, безумно любивший отца, вместе со своей сестрой Апемосиной добровольно удалился в изгнание на остров Родос, высадился на его западном берегу в районе горы Атабирий, назвал эту местность Критинией в память об утраченной родине и стал там грозой местных пиратов, забыв со временем и об отце, и об оракуле.
Достигнув преклонного возраста, Катрей задумался, кому передать царство. Дочерей Аэропу и Климену он давным-давно продал царю Навплию. Впрочем, они и не имели права наследования. Алтемен скитался
Катрей решил либо увидеть сына, либо убедиться в его смерти и передать престол Идоменею. Он снарядил флот и взял курс на Родос. Однако родосцы подумали, что это очередная вылазка пиратов (флот прибыл ночью), и затеяли битву с пришельцами, бросая в них камни, как это делал Тал на Крите. В этой битве их предводитель Алтемен убил дротиком не узнанного им отца. Вскоре страшная истина открылась ему. Алтемен проклял сам себя и стал умолять небо покарать его. Боги охотно вняли мольбам, земля разверзлась, и Алтемен провалился в Аид, где он встретился со своим отцом и где судьей был его дед{8}.
Царем Крита стал кузен Алтемена - Идоменей, будущий союзник Менелая в Троянской войне.
* * *
Смерть Катрея привела к неожиданным последствиям для всей Эгеиды, ставшим важнейшей вехой в мировой истории.
Название Критского моря нередко в то время распространялось на весь Эгейский бассейн. "Громада Иды и причудливый Пик Кофина, - пишет Дж. Пендлбери, влюбленный в Крит, - указывает путешественнику путь из Египта к якорной стоянке Доброй Гавани и к берегам Мессарской бухты. Цепь островов Родос, Карпатос, Касос дает пристанище кораблю, идущему от Анатолии, Кипра или Сирии, а треугольный холм Моди указывает путь к восточным гаваням. Белые горы, отмечающие расположение бухты Суда, видны от мыса Малеи. Вершина Дикты показывается на горизонте вскоре после того, как корабль покидает Южные Киклады, направляясь к гаваням Херсонеса или Милета или к закрытой бухте Спина-Лонга" (93, с. 29-30). Критяне очистили архипелаги от пиратов (35,1, 8) и утвердили себя хозяевами Запада, закрыв судоходство в Миртойском море. На Кифере и Эгилии они держали в постоянной готовности пиратские эскадры: эти острова расположены на одинаковом расстоянии между Критом и Малеей, а их высоты (соответственно 490 и 378 м) служат прекрасными наблюдательными пунктами и позволяют установить практически мгновенную сигнальную связь. Их "союзниками" были здесь бурные водовороты, образованные столкновением Средиземноморского течения, идущего от берегов Малой Азии и обходящего Крит с двух сторон, и Эгейского, приходящего сюда от Киклад. Бури и кораблекрушения у мыса Малея вошли в поговорку, а из Фукидида известно (35, IV, 53), что на Кифере еще во время Пелопоннесской войны спартанцы устроили заставу, чтобы оградить себя от пиратских нападений с юга и обеспечить безопасность судоходства между Грецией и Египтом. Геродот свидетельствует, что один из семи греческих мудрецов спартанец Хилон - "всегда ожидал с этого острова какого-нибудь нападения... С этого-то острова... корабли и войско держат в страхе лакедемонян" (10, VII, 235).
На Кикладах также повсюду были выстроены критские укрепления и оборудованы надежные гавани; главнейшей базой, преграждавшей путь финикийским пиратам, стал остров Наксос с прекрасным рейдом. "С широкой вершины наксосских гор можно обозреть более двадцати островов, а на востоке взор проникает до горной массы Азии", - пишет Э. Курциус (85, с. 502). Он лежал на основной морской трассе, соединявшей Крит с севером. Когда Минос отправился в Грецию, чтобы отомстить за сына, его корабли вели дельфины. В память об этом событии он учредил культ и святилище Аполлона Дельфийского (Дельфийского) в Крисейской долине Плистского ущелья близ источника Кассота, назвав это место Дельфами. Жрицами Дельфийского храма всегда должны были быть критянки. Их называли пифиями - в память о том, что именно здесь Аполлон сразил страшного дракона Пифона, чье смрадное дыхание помогало жрицам приводить себя в полубессознательное состояние, необходимое для общения с богами. Критяне учредили культ и святилище Аполлона на острове Делос (в те времена он носил имя Ортигия - Перепелиный), куда греки ежегодно с тех пор отправляли архифеории - священные посольства. Аполлон Эпибатерий (Мореходный) почитался на Крите как бог мореходов, и места, где ему поклонялись, могут многое сказать историку. Если соединить на карте древнейшие святилища этого бога с Критом, эти линии совпадут с наиболее оживленными морскими трассами - "тропами Аполлона". Эти тропы проложили для него дельфины. Ведут они и в западные моря. На западе Минос уверенно владеет Сицилией (критяне основали там город Миною), а на северо-востоке его брат Радамант посещает Беотию, где еще много веков спустя показывали его могилу. Судя по некоторым находкам в Сардинии, критские корабли навещали и этот остров.
"Власть над Грецией - власть над морем", - говорили греки, называвшие Эгейское море "Царь-морем". Морское могущество минойцев неумолимо подтачивалось временем. Обзаводятся флотами державы, чьи имена вчера пребывали в безвестности. Караваны с диковинными товарами Востока находят новые пути. Финикийцы не справляются с возросшим потоком восточных редкостей, и верблюды протаптывают тропы дальше к северу - в Малую Азию. На ее западном побережье процветают цивилизации карийцев, ликийцев, мисийцев. "Здесь впервые развилось греческое мореходство; здесь впоследствии сошлись мореходные племена со всех берегов, и каждое из них сообщало другому все, что ему было известно по мореплаванию и этнографии, все, что оно изведало на море, все сведения о судостроении" (85, с. 325).