Властители рун
Шрифт:
Ах ты бесчестный, грязный сукин сын, подумал Ордин! Вот сейчас этот человек точно лжет мне. Когда я заговорил о сокровище, он подумал, что я имею В виду золотые заготовки в сокровищнице герцога. Но одно ясно — о форсиблях Радж Ахтена ему ничего не известно. Интересно…
Выходит, герцогиня не доверяла Темпесту. Значит, и Ордин не мог доверять ему.
Король Ордин был мастер полуправды.
— Король Сильварреста прислал сообщение о том, что герцогине удалось разгромить отряд, оставленный здесь Радж Ахтеном и что она спрятала или
Темпест, по-прежнему округлив глаза, покачал головой. Ордин не сомневался, что не пройдет и часа, как люди Темпеста перероют все вокруг.
— Кому герцогиня здесь доверяла больше всех? Кому она могла поручить спрятать это сокровище?
— Своему камергеру, — тут же ответил Темпест.
— Где он сейчас?
— Его тут нет! Он покинул замок сразу же после восхода солнца. Он… Я не видел его с тех пор! — по тону Темпеста можно было предположить, что он обеспокоен, как бы камергер не удрал вместе с сокровищем.
— Как он выглядит?
— Худой такой, словно ивовый прут, со светлыми волосами, безбородый.
Именно так выглядел гонец, которого Ордин нашел убитым. Значит, герцогиня послала Сильварреста сообщение Именно с тем человеком, который спрятал форсибли и никому ни слова о них не сказал. Может быть, капитан Темпест и прекрасный солдат, способный защищать замок, но он бесчестный человек. Если бы он узнал о сокровище, то вряд ли устоял бы перед искушением, а герцогиня не хотела, чтобы се предали снова.
На сердце у короля Ордина стало тяжело. Какая беда, что такой прекрасный король, как Сильварреста, тоже, может быть, пострадал из-за подобной неверности. Вся нация скомпрометирована!
Но если выяснилось, что даже такой человек, как Сильварреста, не мог положиться на любовь и преданность своих подданных, подумал Ордин, какие у меня основания доверять моим вассалам?
— Благодарю вас, капитан Темпест, — тон короля ясно давал понять, что беседа окончена. — И да, вот еще что, капитан, — добавил Ордин, когда Темпест задержался в дверях, пристегивая шлем. — Уверен, дополнительные силы от Гровермана и Дрейса вот-вот прибудут. Посылая им сообщение с просьбой о помощи, я рассказал и о сокровище. Все силы северян скоро окажутся стянуты сюда!
Темпест кивнул, вздохнул с облегчением и вышел. Почтенная Хроно последовала за ним.
Долгий час Ордин сидел в темноте, в кресле из орехового дерева, украшенном превосходной резьбой, хотя… Может быть, резьбы могло бы быть и поменьше. Выпуклые изображения веселящихся людей на спинке врезались в тело Ордина. В таком кресле не отдохнешь.
Тогда Ордин развел посильнее огонь в камине, бросив туда пару сломанных кресел, и улегся на пол, на медвежью шкуру, поглаживая охотничьих псов герцога, которые так и молотили по полу хвостами, почувствовав его расположение.
Его Хроно, который, всеми позабытый, до этого стоял в углу, уселся в одно из неудобных кресел. Хроно Габорна так и остался стоять в углу.
Ордин не лежал на полу, играя с собаками, с тех самых пор, как был мальчиком. Ему припомнился первый раз, когда он пришел в Лонгмот со своим отцом. Ему было тогда девять лет, он возвращался домой со своей первой большой охоты, со свитой не меньше ста человек. Это было осенью, на Хостенфест, конечно, где он встретил молодого узкоплечего принца с длинными волосами цвета янтаря.
Сильварреста. Первый друг принца Менделласа Ордина. Его единственный настоящий друг. Воины обучили Ордина боевым искусствам, и у него сложились неплохие отношения со многими молодыми людьми из менее знатных семейств. Может, они и любили его, но никогда не забывали о разнице в их положении, и это воздвигало преграду между ними и принцем.
Даже другие принцы обращались с ним как-то не так, как между собой, — они тоже всегда помнили о том, что его королевство богаче и крупнее любого другого.
Сильварреста был единственным, кому Менделлас мог доверять. Сильварреста всегда прямо говорил ему, если шляпа, которую Ордин считал элегантной, на самом деле придавала ему глупый вид, и смеялся, когда его копье пролетало мимо мишени. И только Сильварреста осмеливался указать Ордину на то, что он поступил неправильно.
Внезапно король Ордин почувствовал, что ему тяжело дышать. Я поступил неправильно, осознал он. Было ошибкой послать Боринсона убивать Посвященных Радж Ахтена.
Что, если Боринсон убьет Сильварреста? Прощу ли я себя когда-нибудь? Или чувство вины останется со мной на всю жизнь, точно боевой шрам — отметина этой войны?
Такое не раз случалось и с другими королями, напомнил себе Ордин. Их судьба тоже заставляла убивать друзей. Еще ребенком он от всего сердца жалел человека, которому пришлось убить собственного деда. Теперь он знал совершенно точно, что чувство вины — практически неизбежная расплата за то положение, которое он занимал.
— Хроно? — негромко позвал король Ордин, обращаясь к человеку, который сидел у него за спиной.
— Да, ваше лордство, — — ответил Хроно.
— Что нового стало тебе известно о моем сыне? Он знал этого человека всю свою жизнь, но никогда не воспринимал как друга или наперсника. И все же восхищался им как ученым.
— Рассказать вам об этом означало бы нарушить самые священные клятвы, милорд. Мы не вмешиваемся в дела государства, — прошептал Хроно.
Ну конечно, король знал, каков будет ответ. Хроно никогда не помогали и не мешали. Даже если король тонул в двух футах от берега, Хроно не мог протянуть ему руку.
— Может, вес же скажете? — попросил король. — Вы же знаете ответ.
— Да, — прошептал Хроно.
— Вам нет до меня никакого дела? Для вас неважно, что я чувствую? И моя судьба не важна, и судьбы моих людей? Вы могли бы помочь мне одолеть Радж Ахтена.