Влечение. Эротическая сага
Шрифт:
За угол он бросился не случайно. Именно там жила симпатичная породистая сука, к которой Дым долгое время был неравнодушен. Правда, хозяева этой «чистокровной невесты» строго регулировали любой её флирт. Семён Федорович, собачник со стажем, еще допускал ухаживание со стороны Дыма, когда обе собаки были на поводке. А вот его семидесятилетняя супруга не подпускала ни к мужу, ни к собаке никого. Могла громко накричать, отогнать палкой или вовсе бросить камень. Соседи её недолюбливали за злой нрав и удивлялись, как это Федорыч с ней прожил 50 лет с гаком и не застрелился, не повесился, не ушел к другой. Но, что связывало эту бездетную пару – знать никто не мог. Живя рядом уже много лет, тесных соседских контактов у них не сложилось. Так, здоровалась на улице, знали друг друга по именам. Ещё знали то, что беспородному старому Дыму никогда не быть в интимной связи с победительницей международных собачьих выставок.
Галина Андроновна – жена Федорыча – выходила из своего подъезда на прогулку со своей любимицей и видела, что Аркадий и Дым пошли домой. Она спустила с поводка собаку в полной уверенности, что девичья честь импозантной суки не пострадает. Кто же мог предположить, что через минуту Дым выскочит назад, и, почуяв запах любимой, метнется к ней.
Хорошее настроение, солнечная погода, благоприятный физиологический период, свобода от хозяев (зазвонил мобильник у Ольги Андроновны за минуту до случившегося) сделали своё дело: Дым и его любовь начали нежно пристраиваться друг к другу. Хозяйка собаки мило журчала по телефону и, закатывая удивлённо глаза, что-то кивала в такт собеседнице, время от времени прикладывая свою ладонь на мощную грудь шестого размера. Отвернувшись, она не сразу увидела происходившую у неё на глазах пикантную сцену. Аркадий из мужской солидарности не спешил разгонять собак. «Что плохого – думал он – если у кобеля сбудется мечта и Дым, хоть на старости лет, добьется утоления страсти, которая многие годы терзала его собачью душу».
В отличие от Аркадия совсем иное мнение было у пожилой дамы. Если очаровательное создание в бантиках и медалях, кажется, было готово к совокуплению, то её хозяйка, оценив ситуацию, бешено отбросила мобильный телефон в сторону и издала истошный дикий крик, который распугал всех ворон с соседних деревьев. Она бросилась на немолодых хвостатых любовников, целясь поднятой на бегу палкой в Дыма. Мужчина кинулся спасать своего друга от занесенного на него деревянного меча. Стал поднимать поводок и подтаскивать за ошейник отскочившего испуганного пса, по которому чуть не пришелся удар, вихрем поднявший большой столб дорожной пыли.
Дым как-то неестественно криво отпрянул в сторону, заскулил и припал на задние лапы. Потом он медленно, неуклюже, присел и… уже не мог сдвинуться с места. Вместе с выбежавшим на вопли жены Федорычем Аркадий поднял пса на руки и понёс в дом. Дым трясся мелкой дрожью, хрипел, а потом как-то затих, закрыл глаза.
– Да-а, дела… Вона как бывает. Инфаркт твой пёс на моей суке, видать, получил!
– Не мели чушь, Федорыч! Какой инфаркт?! Это ж собаки, не люди! Вывих какой-нибудь, вправим! Как на собаке и заживет…
– Помяни моё слово, сосед, красивую мужскую смерть принял твой пёс!
– Да, не каркай ты! Иди лучше успокаивай свою бабу. До сих пор грохочет на всю улицу.
Вызванный тут же ветеринар внимательно осмотрел пса, расспросил всё о случившемся и вынес свой страшный приговор: инсульт, разводя руками, сказал он….
После смерти собаки Аркадий часто гулял один. И был он, по его словам – квёлый, скучный, нехороший. Он молча ходил кругами своих раздумий. За последнее время в голове всё настойчивее прорисовывался контур его размышлений. Вектор главного влечения в жизни замыкается на любви. Думая об этом неразгаданном феномене, просмотрел массу литературы, материалов по интернету, вспомнил дорожный разговор с сексологом, разговоры с друзьями, женой, с Мартой, но так и не мог найти для себя понятного ответа. Лишь философские размышления о том, какая она бывает разная, какой противоречивой силой способна обладать, и насколько тонка, ранима и изменчива её природа….
Глава 29. На юг
– Старость меня дома не застанет! Я – в дороге! Я – в пути!… – Лялька немного нагнулась, чтобы увидеть себя в зеркало заднего вида, поправила прядь волос, довольная обратилась к Аркадию, – Верно, профессор!
Он уже сидел за рулём своей новой «японки» (пробег его «Тайоты» едва догонял цифру в 3000 километров). Она также весело бросила взгляд на заднее сидение, где немного беспокойно усаживалась Мила. Марта стояла рядом с машиной и манерно выпускала дым нескольких последних затяжек.
– Обгонять бесполезно, – продолжала Лялька. – Вы меня знаете. Мы с Настей поедем первыми.
Она подошла к своему ухоженному, как из дамской сумочки, бывалому «Мерседесу», мягко, по-женски захлопнула багажник.
– Вперёд! Моя Чайка по имени Джонатан! Встретимся где-нибудь на биваке, – крикнула она всем по-гусарски. – Я остановлюсь и дам вам знак.
Конец осени выдался в этом году небывало тёплым. Оставшийся в памяти летний зной разогрел природу для всех жителей и удивлённых синоптиков не по сезону. На путешественниках была лёгкая по погоде одежда, но в багажнике плотно разместились несколько солидных сумок с тёплыми вещами. Только Лялька ехала полностью налегке.
– Эх, красна дорога ездоками! – отозвалась Настя из Лялькиной машины. – Мам, я – на проводах! Заступаю на должность штурмана, стану отвечать за дорогу и связь.
– Не за дорогу, а за маршрут, доча! За дорогу отвечает судьба. Вот ей и доверимся, – Аркадий повернул ключ зажигания, завёл машину.
Женщины в его салоне решили на время пути меняться местами. В начале следования одна пассажирка в лице Марты села рядом с водителем, а другая, в лице жены, заняла одно заднее спальное место. В основном, всеми героями поездки, возникшей вдруг так неожиданно, владели две главные эмоции. Это дорожный кураж и здоровое, похожее на спортивное, любопытство. У Ляльки – ещё и её природный деятельный азарт. У Аркадия – плюс муки до конца необоснованной ревности. Мила на юг везла в своей душе перемешанное чувство радости, помноженное на внутреннее волнение, и равное безвозвратности какого-то необъяснимого ей страха. Предстоящая встреча серпантином горных дорог пугающе влекла и захватывала дух. Женщина с трудом скрывала своё состояние от окружающих.
Марта под себя отрегулировала положение сидения, пристегнула ремень безопасности, повернулась к подруге:
– А мы, – она немного потянулась, – всем телом в плен к Морфею…
– О сновидениях я мечтаю уже несколько дней. Этот проект выбил меня из нормального человеческого графика жизни. – Мила прикрыла ладонью свои губы, готовые тягуче зевнуть в предвкушении возможности сладкого сна.
Аркадию, на правах мужчины, и, учитывая его природную натуру жаворонка, решением семьи был доверен руль на утренние часы. Первую половину дня он держался отлично в последнее время, и трудно было поверить, глядя на него, что три месяца назад был инфаркт. Мила, с её врождённым чувством ответственности, время от времени, беспокойно посматривала на мужа.
Автомобильную баранку Лялька крутила с самого детства. У неё права появились на десять лет позже, чем их ей можно было бы выдать. С семейной водительской наследственностью она родилась, как с родимым пятном. Её отец, сам не мысля себя без машины, не мог не научить своего единственного ребенка тому же профессиональному ремеслу. Именно поэтому Мила с Аркадием согласились пересадить дочь в машину подруги. Пусть пообщаются, как два разных по стажу вождения профессионала. В их компании всем хорошо известно, как Лялька любит скорость. Куда бы ни продвигался их съезженный во многих дорогах картеж, подруга все время занимает место впередсмотрящего, неизменно отрывается и лихачит. Но она всегда беспрекословно соблюдает все правила дорожного движения. «Правильный папа заложил в неё правильные качества водителя», – говорила иной раз Марта, которая к автомобилям относилась равнодушно, а скорости вообще боялась.