Влечение
Шрифт:
— Я тоже.
— Ты очень похожа на мать. Даже если бы я не знал, все равно обратил бы на нее внимание.
— Дэнни походил на нее еще больше.
— Согласен.
Бетт вздрогнула. Она забыла, что познакомила их в театре. И эта забывчивость усилила в ней чувство стыда.
— Рада, что снова дома? — спросил Сэм, когда они очутились в ее меблирашке на первом этаже.
Бетт огляделась. Квартира показалась ей пыльной и захламленной. Взять бы все эти фотографии и коллажи
— Да, потому что ты со мной. Иначе эта квартира показалась бы мне помойкой.
— Избаловали тебя антиподы, — пошутил Сэм.
Он прихватил с собой завтрак — рогалики, апельсиновый сок и шампанское (время от времени они устраивали друг для друга такие маленькие праздники любви). Бетт зажгла газ; они забрались с ногами на диван, и она начала рассказывать об Австралии. Сэм снял с нее туфли и растер холодные ступни, а потом она позволила ему себя накормить. В конце концов шампанское подействовало. Она склонила голову Сэму на плечо и глубоко вздохнула от радости и благодарности судьбе за то, что возлюбленный снова рядом. Каждая ее косточка изнывала от тоски по нему.
— Ну что, тебе лучше?
— Гораздо.
Они продолжали притворяться, будто он о ней заботится и будто ей это очень нужно. Сэм придвинулся ближе, так что стали видны крохотные смешливые морщинки у глаз; она вдохнула его особый запах и поверила, что он действительно скучал по ней. Почему бы и не скучать, если она только и делает, что облегчает ему жизнь?
Она растаяла в объятиях Сэма и разрешила делать с собой все, что он пожелает. В эти минуты ей больше ничего не было нужно. Позднее, когда Сэм уйдет, нахлынут сожаления.
— Идем в постель, — скомандовал Сэм.
Он начал раздевать ее. Расцеловал загорелые плечи.
— Как поживает Сэди? — спросила она из вредности. Но Сэма было трудно сбить с толку.
— Как всегда. Дай-ка я на тебя посмотрю. Боже, какая ты красавица! Особенно вот здесь… и здесь…
И опять Сэм заставил ее поверить, что она — красавица и ее место — в его объятиях. В постели он делал что хотел, почти без вариантов, но она полностью подчинялась его воле, и ей нравилось то же самое.
— У меня сроду не было такого потрясающего секса, — сказал он однажды, и она поверила. У Сэма был гораздо более богатый опыт, чем у нее. Даже в самые оптимистичные моменты Бетт не верила, что сможет когда-нибудь найти другого такого любовника, как Сэм.
— Я люблю тебя, — беспомощно выдохнула она.
Вместо ответа он уткнулся лицом ей под мышку, потом между ног.
Насладившись каждой клеточкой своего существа, она уснула в его объятиях. А проснувшись, увидела Сэма сидящим на краю кровати, уже в рубашке и брюках, надевающим туфли.
— Ты уходишь?
— Милая, мне очень жаль, но я должен ехать домой — кое-что сделать. Не хотел тебя будить. В понедельник позвоню тебе на работу.
Он нагнулся, чтобы поцеловать ее в макушку. И оставил ее одну.
Джесс вела машину по шоссе на север. Рядом сидела Бетт.
— Устала?
До сих пор они мало разговаривали. Сегодняшняя неловкая ситуация в аэропорту напомнила все прежние неловкости. Начал накрапывать дождь. За городской чертой пейзаж был серым и довольно унылым.
— Я поспала немного, когда Сэм ушел.
Джесс смотрела прямо перед собой на дорогу, не зная, какие вопросы можно задавать, а какие нельзя.
— Я не ожидала, что он явится в аэропорт, — объяснила Бетт.
— Я увидела вас задолго до того, как вы меня заметили.
Таким образом Джесс дала понять: она видела их страстное объятие, так что не стоит выдавать Сэма просто за друга.
— Я тебе не рассказывала…
— Да уж.
— …главным образом потому, что он женат.
Джесс вздохнула, нисколько не удивившись.
— Ах, Бетт. Такие мужчины всегда женаты.
Она не собиралась лезть с оценками или советами, пока Бетт сама не попросит.
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу сказать, что у благополучных, ухоженных мужчин его возраста всегда есть жены, но им хочется иметь кого-то на стороне. Кого-то, кто не причиняет особых неудобств…
«И не угрожает семейному благополучию», — добавила она про себя. Ей было обидно за дочь, но гораздо сильнее было другое чувство — глубокой нежности и досады, что Бетт не доверилась ей. «Я была плохой матерью, — сказала она себе. — Я и сейчас — плохая мать».
— Так я и знала, что ты это скажешь. Пожалуйста, не будем больше об этом.
Вполне в духе Бетт. Чуть что — уходит в себя. А вот Дэнни начал бы бурно оправдываться, с жаром защищать себя и свою любовь. Джесс стиснула пальцы, державшие руль. Хватит сравнивать. Иначе она потеряет и Бетт.
— Я не хотела отзываться о нем пренебрежительно. Тебе с ним хорошо?
— Иногда.
За этим словом крылась такая бездна неуверенности и тоски, что Джесс заморгала, чтобы не заплакать от жалости к Бетт. Но что она может изменить? А теперь ее собственная тайна станет еще одним барьером, отделяющим ее от дочери.
Она постаралась как можно более нейтральным тоном сказать:
— Что ж, я рада. Если тебя это устраивает…
Чтобы заполнить последовавшее за этим молчание, Бетт включила кассетник. Из щелки виднелся кусочек ленты; она искусно заправила его ногтем. Какое-то время она рассеянно слушала музыку. И вдруг встрепенулась.
— Что это? С каких пор ты слушаешь «Портишед»?
Кассета принадлежала Робу. Джесс старательно уничтожила все следы его пребывания в доме, но не подумала о машине.