Вляп
Шрифт:
Концов боярыч не нашёл и вернулся в Туров.
Юлька клялась в своей верности, но Степанида прежней веры не имела и отправила горбунью в дальнюю вотчину. Под надзор местного тиуна. Откуда периодически выдёргивала в Киев для лечебно-медицинского обеспечения некоторых своих операций. В последние годы про Юльку вроде забыли. И теперь она рыла землю копытцами, чтобы выбраться из своей избёнки с земляным полом в боярский дом. А тут я - как отмычка для доступа к кормушке и вообще - к полноценной жизни.
Глава 15
С одной стороны, как я понимаю, нормальный человек всего этого, что случилось со мной за последние месяцы - пережить не может. Нормальные мозги человека 21 века должны были свихнуться. Конечно, какие-то защитные реакции срабатывают. Вроде моего непрерывного ёрничества и само-подкалывания. Ещё у нас есть опыт виртуала. Игры, кино, телевизор, художественная литература, наконец. Можно попытаться убедить себя, что все это компьютерный симулятор. Но кнопки "Game over" нет. Зато есть поток вполне реальной боли. Совсем не кино.
С другой стороны, выживание подростка 12 века при таких ощущениях... Не знаю, где у предков был болевой порог, но все равно мне кажется - перебор.
Похоже, что сам перенос психоматрицы, или последующая интеграция психики и тела дали новый результат. Отличный от обоих исходных сущностей. То есть я какой-то мутант, не-людь. И для века нынешнего, и для века собственного. Возвращение в самого себя прежнего уже невозможно. "Нельзя дважды войти в одну и ту же реку". Нельзя. Поэтому - чужой. Везде. Всегда. Без явных признаков типа вставных челюстей и длинного яйцеклада. Но - чужой чужанин.
Лёгкая грусть от всех этих мыслей все-таки не переходила в панику. В неужержимые попытки куда-то бежать, что-то кричать, доказывать, суетиться... Я дремал, Юлька щебетала, Фатима изредка вставляла свои "пять копеек".
Подобно тому, как Юлькин трёп стал мне основанием для понимания здешнего наречия, так и нынешний диалог моих прислужниц дал мне основание для понимания здешней политической ситуации. И обще-государственной и хозяйско-семейной. "Послушай женщину и..." намотай на ус.
Да, у меня были две служанки. Поскольку я, вероятно, стану любимым, а может и единственным, наложником господина. Юлька все уши прожужжала о том как мне повезло. Как много вокруг всяких детских задниц, которые только и мечтают принять в себя хозяйский член. "Да вон только по Подолу толпы бегают". С их хитрыми родителями, просто мечтающих удостоится чести насадить задницу любимого отпрыска на благородный боярский уд. И рядом постоять. Поскольку - рядом означает боярский дом. А отец-мать хозяйского полюбовника на боярском подворье - люди важные, уважаемые. На них не сильно-то шикнешь. А то они сынку пожалятся, а тот ночью... А ночная кукушка, как известно, всех перекукует.
И это очень здорово, что у меня ни отца, ни матери, поскольку за них за всех - она, Юлька. Которая меня выходила, вылечила. Мало-мало грудью не выкормила. Этот мой статус господского полюбовника приводил Юльку в восторг, вместе с осознанием её приближённости ко мне и сопричастности к процессу. "А ты меня слушай, а я тебя научу. Как господину приятным быть. Да так, чтоб он от тебя оторваться не мог, чтоб ни на кого у него ни уд не вставал, ни глаз ни смотрел. Чтоб все мысли только о тебе любимом, желанном были. Научу как смотреть, как ходить. Чтоб хозяин всяко дело только по слову твоему делал. Чтоб ты только глянул, а у него уже все разгорелось...".
Поток гаремных премудростей начал изливаться на мои уши сразу же и безостановочно. Как-то одна моя знакомая, когда случился у нас с ней... облом, сказала: "Все мужики садисты-извращенцы. Сначала отымеют нас в уши, а потом - в кусты". Насчёт "в уши" - Юлька вполне могла хоть кого.
Иногда участие в процессе принимала Фатима. Она, кстати, осознав мой статус, стала относится к Юльке с явным уважение и даже прогибом. При их разнице в габаритах это было временами просто смешно.
Фатима была тоже из гаремных. Откуда-то с побережья моря. Похоже Каспийского. Которое здесь по привычке звали Хазарским. Вот она была настоящей потомственной гаремной девкой. Но не наложницей, а прислужницей. Какой-то гормональный сдвиг в детстве привёл к ее быстрому росту. Подсунуть молодую великаншу своему господину, который кстати был невелик ростом, главный евнух не рискнул. Поэтому Фатиме устроили обрезание. Бывает, оказывается, и женский вариант. Точнее - "фараонов". Фатиме выжгли раскалённой спицей клитор и сшили внутренние губы. Потом положили на бочёк на месяц. Пока губки не срослись намертво. Осталось только отверстие диаметром с карандаш. Все остальное функционирует в обычном цикле, а вот всунуть и, соответственно, забеременеть - не получится. Фатима все это продемонстрировала Юльке, поглядывая с некоторой надеждой. Лекарка все же. Но Юлька, хоть и заинтересовалась, но ничего положительного не сказала. Кроме того, что бывает другой вариант. Когда вместе с клитором губы отрезают. И тогда остаётся только рожать, поскольку сумму тактильных ощущений все равно получить невозможно. Нечем.
Так вот, имея девицу таких габаритов, которую ни в постель, ни к рукоделию не приспособишь, тамошний мудрый евнух сделал из Фатимы вариант службы безопасности и порядка. Дословно было сказано: "псица цепная". Фатима имела большой опыт прекращения женских ссор и драк. Без оставления следов на телах участниц. Поскольку это тело может потребовано к господину. И поддержания порядка в кругу малышни. Ибо детишек в гареме много, их приставляют к работе, некоторых кое-чему учат. Но толковых наставников мало. И надзиратель, уловив основы педогогического процесса, вполне может. В частности - танцы. Вот этим она собиралась внести свой вклад в общую тенденцию продвижения меня на господское ложе с последующим там закреплением.