Влюбись за неделю
Шрифт:
– Если кто-нибудь еще желает поразить объект своих грез, пожалуйста, не душите в себе порывы. Лабораторная по алхимии – самое подходящее время. Я буду счастлив лично сопроводить вас в кабинет миссис Маскелайн за документами и с не меньшим счастьем распрощаюсь с вами навсегда. Мистер Эпплстоун, соберите свои вещи и покиньте аудиторию. Завтра после занятий жду вас на кафедре со всем имеющимся багажом знаний. Вашу участь будем решать вдумчиво и всесторонне.
Я считала, что испуганной физиономия Эппстоуна была минуту назад? Ошибалась. Настоящий ужас отразился на ней лишь сейчас. Похоже, «достойный молодой человек» и ценитель сисек
До конца занятия в лаборатории стояла такая тишина, что слышно было шипение испаряющегося льда и тихий шорох усыхающих яблочных долек. Честное слово, мне казалось, что даже эти несчастные яблоки насмерть перепуганы! Группа почти не дышала. И кабинет после занятия покидали молча, едва ли не на цыпочках. Никаких шуточек и смешков.
Мне тоже было не до смеха.
Задним числом осознала – если бы не Шарлотта, все закончилось бы далеко не так благополучно. Смогу ли повторить сама, если вдруг? Да я даже не успела понять, что происходит! А она, кстати, после взрыва исчезла, причем я не заметила точно, когда именно. И почему? Ладно еще, если просто скучно стало и решила, что теперь может оставить все на меня. А вдруг потратила много сил на вмешательство и больше не появится?
Профессор Норвуд ушел последним. Задержался на пороге, сказал в пространство:
– То, что произошло, не заслуживает настолько похоронного вида. Но реакция похвальная. Придите в себя, у вас, в конце концов, обеденный перерыв. Кексы ждут.
Я невольно фыркнула. Пробормотала:
– Спасибо.
Наверняка не услышал – слишком быстро закрылась дверь. Да и неважно. Главное, что он и в самом деле меня успокоил. И даже, вот уж чудо из чудес, похвалил.
И только в столовой, уже пообедав и запивая душистым чаем шоколадный кекс, поняла ещё одно: он знает, что Шарлотта любит кексы!
Вот как, доктор Норвуд? Вы все-таки обращали внимание на свою ассистентку, хотя бы иногда?
***
– Сейчас тебя вызовут к директору Маскелайн.
Кажется, я подпрыгнула вместе со стулом, так внезапен оказался призрачный шепот Шарлотты в ухо. Хорошо еще, как раз успела проглотить чай, а то, наверное, заплевала бы весь стол.
«Откуда ты взялась?! И почему вот так, над ухом?! Ты, пока живой была, не усвоила, что с людьми говорят не из-за спины?»
– Профессор Норвуд в Лондоне, – будто и не услышав меня, отозвалась Шарлотта.
– А директор давно не получала новостей. Будь осторожна. Она сильная ведьма, нельзя, чтобы обо всем догадалась. Поэтому просто повторяй за мной. Память Шарлотты во мне пока еще не утрачена.
Что?! «Я тебя правильно поняла? Ты хотела влюбить его в себя, а сама докладывала о нем директору?! О нет, скажи что я ошибаюсь».
– Сплетни и новости. А взамен – престижная работа и уважение. Для многих в этом нет ничего странного. Маскелайн держит профессора Норвуда крепко, очень крепко. Это не дружеские и даже не рабочие отношения, все сложнее. Шарлотте было все равно. Она не знала подробностей. И тебе о них знать пока ни к чему.
Я вспомнила слова Сабеллы о том, что Дугал в Академии не по своей воле. Здесь точно таилась какая-то неприглядная история!
– Не лезь в нее, - Шарлотта, похоже, услышала мои мысли. – Тебя это не касается.
Я только хотела спросить, почему это вдруг меня не касаются дела и проблемы того, в кого я должна влюбиться, но тут прямо перед моим носом зависла крошечная ярко-зеленая птичка. ?на появилась из ниоткуда, и я снова чуть не подпрыгнула, а птичка рассыпалась на искры и сложилась в записку: «Мисс Блер, жду вас у себя в ближайшие 20 минут».
Подписи не было.
– Подпись не нужна, это личное заклинание Маскелайн – посланник. Больше никто таких не присылает. Иди, Шарлотта всегда торопилась . Ей льстило внимание директора.
Да, спасибо что пообедать успела. «Веди. Я, если ты помнишь, не знаю дорогу».
Долго искать кабинет директрисы не пришлось, он располагался недалеко от парадного входа. Пафосная двустворчатая дверь из красного дерева с двумя беломраморными статуями по бокам вполне органично смотрелась в шикарном холле, я даже видела ее раньше, но почему-то подумала, что там находится конференц-зал или что-то наподобие.
В роскошном просторном кабинете пахло корицей. Солнце заливало мягкий кремовый ковер с длинным ворсом, в котором утопали ноги, отражалось в плотных золотистых шторах с рюшечками и массивной люстре. На полках под крутобокими, явно раритетными вазами, теснились наградные кубки. Стены были увешаны дипломами в рамочках. Каждый шкаф, каждый стул здесь, казалось, говорили: «Ну посмотри, посмотри, как же мы хороши! Мы здесь не просто так, мы помогаем зажигать звезды». А посреди этого не то музея, не то гостиной восседала за массивным столом дама.
Она была настолько же идеальна, как ее кабинет, и настолько же… не безжизненна, нет, а… я замерла, пытаясь подобрать правильное слово. Декоративна? Представительна? Строгий костюм цвета кофе с молоком – ненавижу этот оттенок! Белоснежная блузка, крупная яшмовая брошь под воротником – точно того же красноватого оттенка, что уложенные в высокую строгую прическу волосы. Косметики на первый взгляд немного, но именно что на первый взгляд. Очень дорогая, и лицо «нарисовано» очень умелым стилистом.
Слегка полноватые чувственные губы сложились в приветливую улыбку, а Шарлотта подсказала мне в ухо:
– Добрый день, директор.
Я повторила за ней, директриса благожелательно кивнула.
– Проходите же, дорогая моя, не стойте. Чаю?
Приветливость и благожелательность так и сочились из нее. Не отравиться бы этой искусственной сладостью.
«Нет, благодарю», – хотела ответить я, но Шарлотта опередила.
– Благодарю вас, директор, с удовольствием.
Я ощутила себя уже не актером с суфлером, а безмозглым попугаем, который повторяет что ему скажут.
Перед директрисой и передо мной возникли чашки. Только пудинга не хватало, вместо него появилась тарелка с клубничным рулетом и вазочка с джемом. Картина до боли напоминала вчерашнюю. Только вот сейчас напротив меня сидела не Сабелла. Эта женщина, в отличие от той, не вызывала никаких положительных эмоций.
– Ну что же, моя дорогая мисс Блер, мы так давно с вами не виделись. Наверняка вы порадуете меня чем-нибудь интересным?
«Чем? Взрывом на лабораторной?»
– Это для нее мелко. Говори: вчера доктор Норвуд получил письмо из Мюнхена. Там вышла его публикация. Приглашают на конференцию. А два дня назад пришел пакет от Изольды Свенсон. С согласованными протоколами клинических испытаний и расчетом уточненной рецептуры для антипохмельной микстуры. Все одобрено, можно оформлять патент.