Влюбить его на спор
Шрифт:
– Вика – это не разговор!
– Разве я не внушаю тебе доверия?!
Снова молчание, и я недовольная его нерешительностью аргументирую:
– Обои не испорчу, мебель тоже. В чем проблема?!
– Думаю, стоит ли… И от кого потом – от отца или от Игоря – из-за тебя придется выслушивать нравоучения.
– С папой ты легко справишься, а Игоря я возьму на себя!
– Ладно, перчинка, подъезжай к шести в Лотте Отель Питер, там открытие новой террасы заценим, поужинаем, и ключи передам.
– Ты лучший! – слетает с губ, расплывшихся
Узнать телефон Кречетова у старосты его группы оказывается также несложно, как и развести своего, и едва я заявляю, что мне необходимо подтянуть маркетинг, он тут же произносит заветные цифры и виновато предупреждает, что к нему сложно попасть – очередь. Поблагодарив парня, я усмехаюсь. Ждать – не для меня! Я с детства убедилась, что это мой самый нелюбимый глагол! А еще, что всегда существуют пути или схемы, позволяющие решить проблему. Например: быть хитрой лисой с семьей или предложить удвоить или в конце концов утроить сумму с остальными.
Довольная собой я наконец со спокойной душой открываю взрывающийся от сообщений Директ и, пересмотрев приличную часть из них, записываю видео, в котором, слегка приукрашивая ситуацию, делюсь, что вчера день был неинформативный, но зато сегодня я раздобыла бомбические факты и полна оптимизма.
Чувствую, что, пока прет и пока офигительное настроение «не раздумывая взять любое препятствие» не улетучилось, нужно звонить и договариваться о встрече, и я решительно открываю телефонную книгу и нажимаю на номер своей жертвы. Хотя называть его так после последнего разговора получается скрепя сердце. Жалко в ту встречу выглядела я.
Секунда, две, три. Вот я уже досчитала до десяти и собираюсь отключиться, когда наконец слышу не очень приветливое:
– Да.
Мороз по коже – при плюс двадцати в помещении! Это все нервы. Отбрасываю мысли и голосом, пропитанным обаянием, как самый сочный бисквит сиропом, говорю:
– Дима, привет. Твой телефон дал староста вашей группы. Наслышана, что ты круто подтягиваешь по маркетингу. Мне нужна помощь.
– Когда?
От радости фигурально потираю ладони.
– Завтра.
Секундное замешательство, и фраза, спускающая с небес на землю.
– Не могу.
Теряюсь и автоматически спрашиваю:
– Почему?
– У меня нет ни одного свободного окна.
Чувствую, он сейчас отсоединится, и торопливо кидаю:
– Подожди. Могу заплатить вдвое больше.
Усмешка.
– Если бы мне захотелось содрать с тебя больше денег, я бы так и сказал. А я ответил, что у меня все забито.
– Втрое! – отчаянно бормочу я.
– У тебя что горит?!
– Да! – искренне шепчу в трубку, понимая, что каждый новый день бездействия ставит под сомнение успех моего плана.
– Тогда… – парень задумывается. – Если только в десять и у тебя.
Улыбаюсь от уха до уха.
– Мне это подходит.
– Сбрасывай адрес.
Разъединяюсь, делаю то, что он
После последней пары я выхожу на улицу, все еще светясь, как новогодняя гирлянда, даже несмотря на то, что погода решила сменить настроение и нарыдала большие лужи на тротуаре. Хорошо хоть сам дождь закончился.
Целеустремленно иду к машине, плюхаюсь на сиденье, смотрю на часы – опаздываю. Если бы мне не нужны были ключи от квартиры Виктора, то ни на какое открытие террасы я бы не поехала, а так забиваю в навигатор адрес и, выруливая, давлю на газ.
Проезжаю около двухсот метров и влетаю колесом в спрятанную в луже яму. Неприлично ругаюсь и замечаю, что я не только сейчас ударилась днищем и, возможно, повредила шину, а еще и окатила стоящих возле обочины парней. Торможу и как воспитанная милая девушка открываю окно, пригибаюсь, чтобы увидеть их и извиниться. Надеваю на лицо виноватую улыбку родом из детства «я больше так не буду» и замираю с открытым ртом, встречая взгляд, который не перепутаю ни с одним другим. Жесть! Мелькает дикая мысль надавить на газ и умчаться в надежде, что он меня не признал, но моя машина слишком приметная, да и Кречетов уже сверлит неприятным взглядом. Гирлянда, горевшая во мне, тут же гаснет, и я беззвучно шевелю губами:
– Извините.
И вместо того, чтобы поскорее убраться с места преступления, я словно загипнотизированная слежу за тем, как парень, взяв за край футболки, поднимает ее и обтирает ей мокрое лицо. Только мой взгляд, едва коснувшись его глаз, падает вниз и прилипает к открывшейся части крепкого загорелого торса, что он невольно демонстрирует.
Парень, стоящий рядом, мгновенно оценив ситуацию, улыбается и не теряя времени даром кидает:
– Девушка, придется вам забрать нас с собой и подбросить до метро в качестве извинений.
Машинально киваю, продолжая смотреть на тело Кречетова. Я что приклеилась?! Заставляю себя отвернуться, мельком бросаю взгляд в зеркало, убеждаюсь – я неотразима и боковым зрением наблюдаю, как его наглый друг, сняв облитую джинсовую куртку, садится рядом. Может, и не все так плохо?! Может, хоть эта дурацкая ситуация даст шанс нормально познакомиться?! Поворачиваюсь к нему.
– Скажи, чтобы твой друг быстрее садился.
Тот кидает в окно.
– Димон, не заставляй девушку ждать.
– Я не поеду, – бросает Кречетов другу и, подняв руку в качестве прощания, разворачивается, и идет в сторону.
Жесть! Ну почему все так?! Вроде бы только ситуация начала налаживаться. Сержусь на все и всех, трогаюсь и слышу:
– Давай познакомимся что ли.
Выдавливаю жалкое подобие улыбки «девочка-цветочек», следом свое имя и смотрю на часы. Очень опаздываю, а мне еще наглого парня везти до метро. Давлю на газ, надеясь, что на моем пути больше не будет ям и неприятных ситуаций.