Влюбить и не влюбиться
Шрифт:
Зачем играть с чувствами человека?
«Сказала Ника, которая в самом начале спала и видела, как мстит Соколову примерно таким же способом»…
Но мной правила обида, а ему это для чего?
— Ник? — Злата аккуратно присела рядом.
— Что? — я изо всех сил пытаюсь скрыть свой дрожащий голос, но, к сожалению, мало, что выходит.
— Прости меня.
— За что?
— Не знаю. Просто прости.
За её объятия хватаюсь, как за спасательный круг. Сейчас она единственная, кто сможет мне помочь.
— Я не хочу этого говорить, но должна.
— Пусть ищет.
Сейчас он последний с кем мне хотелось бы разговаривать. Для начала мне нужно остыть и побороть неприятные чувства!
Почему я не удивилась, когда спустя некоторое время услышала настойчивый звонок в дверь?
— Я открою, — подскочила Злата.
— Нет! Я сама, — тихо, но одновременно со злобой говорю я.
— Уверена?
— Да.
На удивление до входной двери я шла уверенным шагом, гордо задрав подбородок к потолку. Эта стойкость никуда не улетучилась даже тогда, когда я распахнула железную преграду и встретилась с глазами любимого, но…лживого человека.
— Ник, я…, - Соколов раскинул руки для объятий и уже надвинулся в мою сторону, но я сделала шаг назад.
— Нет. Пернатый, прошу, иди отсюда и забудь сюда дорогу ровно так же, как и о моем существовании!
— Родная, что ты несешь?
Его «родная» действует на меня, как пощечина, поэтому я немного отворачиваюсь в сторону.
— Что из слов «забудь сюда дорогу и обо мне» тебе не понятно?! — я еле сдерживала себя в том, чтобы не сорваться на крик.
— Никуш, но…
— Если ты не уйдешь, я вызову полицию! — в ту же секунду я захлопываю перед его носом дверь.
Я убита. Убита морально.
Глава 32
Саша
Я стоял перед дверью, где буквально минуту назад моя девушка, или уже нет, несла непонятную для меня чушь. С трудом я оторвал свои ноги от бетонного пола, так как слишком очевидно, что дверь мне больше никто не откроет, тут одно из двух, либо Злата накинуться на меня с ножом, либо они вызовут полицию, и поэтому я спускался по лестницам и в машину.
Сажусь в машину и просто сижу, не зная куда ехать и как ехать? В голове как проигрывателем отдаются эхом слова Ники: «забудь сюда дорогу ровно так же, как и о моем существовании». Как я могу забыть ту, которая каждый день поглощает все мои мысли и ту, которая поселилась у меня в сердце, как бы банально это не звучало!? А ещё лучше вопрос — Почему!? За что!? Что я сделал!? В чем провинился!?
Не сразу замечаю, как в кармане звонит телефон. Достаю его и на экране читаю имя — «Отец».
— Да, — отвечаю я.
— Привет сын, где ты? — я прям, слышу, как он пытается говорить спокойно, но у него это плохо получается.
— Точно не дома. Что тебе нужно? — холодно отвечаю я.
— Не разговаривай со мной так, — рявкнул тот, а на заднем плане послышался голос мамы, которая видимо, пытается успокоить своего мужа.
— Либо говори что тебе нужно, либо я отключаюсь, — сказал я.
— Жду тебя через полчаса в квартире, — сказал он и сбросил трубку.
Бросив
Выруливаю на главную дорогу и вжимаю педаль во всю мощь, забывая тем самым обо всем, и сосредотачиваюсь только на дороге. Эхом слышу сирену, и краем глаза замечаю, что ДПСники уже едут за мной, но я продолжаю маневрировать между машинами. Адреналин бежит по крови, и я сжимаю руль до белых костяшек.
А теперь моя задача — оторваться от них. И это у меня выходит с легкостью.
Уже спокойно ровно через полчаса после нашего разговора с отцом, я появляюсь во дворе нужного мне дома. Выхожу и глазами нахожу уже припаркованную машину Соколова старшего. Быстро поднимаюсь в квартиру и как странно, но дома кроме меня и отца больше никого не было, хотя обычно он всегда был либо с охраной, либо заместителем.
— Что ты хотел? — присев на диван, сложив руки в замок, спросил я.
— Для начала прояснить ситуацию, — отцу явно не нравиться моя интонация в разговоре.
— А что тут прояснять? Все очевидно. Ты — жалкий, богатенький, врун, — пытаясь спокойно, ответил я.
— Следи за языком! — ударив по столу кулаком, гаркнул он, — Это тебе твоя малолетка лапши на уши навесила!?
— Не смей её так называть! — тема того, что он напомнил мне о Нике, да ещё и в таком виде, меня вывело, и я взорвался.
— А что ты мне сделаешь!? Сдашь меня!? Ну, так иди! Напиши заявление! А я потом посмотрю, как ты и твоя мамаша будете выживать без этих денег! И да, ты прав, я вор, но в мире нет честных людей.
— Ты всегда врал мне! Врал матери! Смотрел в глаза и врал!
— И это ты мне говоришь!? Это мне говорит тот человек, который издевался над детьми в школе!
— Ну, извини, что все мое детство мной никто не занимался!? Я был маленький и глупый! А учить меня кто будет!? Построишь мне домик из купюр!? — мы уже кричали друг на друга.
— Ну, так давай я сейчас все брошу и буду тебя из люльки кормить и воспитывать!
— Ты серьезно!? Мне двадцать один! Об этом ты должен был задуматься несколько лет назад! Когда я ходил в свои пятнадцать раскидывал бабки, издевался над людьми, бухать в элитных клубах, и пользоваться девушками!!! Тогда ты должен был думать о семье, а не о своем бизнесе!
— Так скажи хотя бы спасибо, что мы тебя из дома не выбросили, потому что говорила тебе мать или нет, но ты был просто обузой, и зачали тебя по пьяни в клубе. И если бы твоя бабка не была бы за, то ты бы был убит, даже не видя этот мир! — я ожидал много, но эти слова ранили.
— Все за что я могу сказать тебе спасибо, так это за то, что ты показал мне на личном примере, какой мразью быть нельзя, — сказав это спокойным голосом, я пошел прочь из этой квартиры, прочь от этого человека, который стал мне безумно противен.