Влюбиться дважды
Шрифт:
— Так, — быстро говорила Наташа. — Первые четыре строчки я, вторые ты, припев вместе, я уйду выше на терцию. Второй куплет короткий, потому, начиная с него, поём вместе.
Яна кивнула. В музыкалке она пять лет просидела в альтах, Наташа же творила почти чудеса.
Диджей, рыжий парень, подмигнул им, а они встали недалеко от его пульта, но так, чтоб музыка не оглушала, чуть в стороне. Весь зал был как на ладони. Заиграла музыка, Наташа вступила. Потом была очередь Яны, и когда она пела строки: "…Холодным пасмурным днём согрею сердце твоё", вдруг ясно
Они вернулись за столик, где царило молчание. Возле их тарелок стояли маленькие бутылочки с водой без газа. Спасибо, заботливый Алик! Яна с наслаждением начала пить. Заиграла медленная композиция, и возле их столика появился парень лет двадцати пяти. Он обратился к брюнету, указывая глазами на Яну:
— Вы позволите пригласить вашу даму?
"Его даму? Что, вообще, происходит? Почему он решил, что я "дама" вот этого человека?"
Но дальше было ещё интереснее. Брюнет, который вдруг обрёл дар речи, неожиданно крепко взял Яну за руку и сочувствующе ответил молодому человеку:
— Вы знаете, так получилось, я уже успел сам её пригласить! — и он поднялся, потянув за собой Яну, а молодой человек ушёл несолоно хлебавши.
Они вышли на танцпол, брюнет обхватил Яну за талию, другой рукой продолжая удерживать руку Яны.
Играла композиция "Sacrifice" — саундтрек из третьей части некого нашумевшего зарубежного киношедевра. Третья часть вышла в феврале, и Наташка с Яной, конечно, видели все части, хотя критики бомбили фильм в пух и прах.
"Нормальная такая музыкальная подборка тут, в ногу со временем," — мысленно усмехнулась Яна.
Потом она вдруг вспомнила, что происходило на экране под этот саундтрек, и почувствовала, что начинает краснеть. Яна от природы была бледной, краснела крайне редко, но зато уж от души. Душная волна начиналась почти от груди, заливала шею, лицо, доходила до корней волос, на глазах выступали слёзы.
Неожиданно Яна увидела, как мимо в танце проплывают Наташа с Аликом, и заметила, как горячо Алик смотрит на Наташку. Что сегодня за странный вечер? Может, дело в вине, которое принёс Алик? Или в том, которое привезла Наташа? Какие-то феромоны?
В общем, когда-то нужно было остановить поток мыслей и вернуться к реалиям. А реалией был брюнет, который вел её в танце. Кстати, вел хорошо, спокойно и уверенно. И рука у него твёрдая, очень приятная. Кажется, недавно Яна думала что-то о мужской руке. Так вот, сейчас её держали фантастически приятные руки: сильные, не жёсткие, не слишком мягкие, уверенные и…надёжные.
Брюнет был выше её на полголовы, и Яне пришлось поднять глаза, чтоб посмотреть ему в лицо. Всё это время он разглядывал Яну, его глаза шарили по её лицу, в них плескалось волнение и что-то ещё, тёмное, непонятное. Яна словно видела себя со стороны, не отдавая себе отчёта в том, что вступила на опасную территорию.
Интересно,
В следующее мгновение он начал её целовать. Яна успела подумать, что губы и правда очень приятные, тёплые, твердые. После этого ноги стали ватными, и она чувствовала только, что партнёр по танцу отпустил ее руку и обхватил её за затылок. Поцелуй становился глубже. Чувствовала также, что брюнет прижал ее к себе, потому что всем существом ощущала, как быстро и тяжело бьётся его сердце, отдаваясь прямо в её груди.
Песня оборвалась, и Яна словно рухнула откуда-то. Оказывается, прошло всего три минуты, а не вечность. Оглушенная, она пошла к столу, внутри нарастала паника. Наташка уже ждала её. Пробормотав:
— Пошли, носики попудрим, — она потащила Яну в коридор, не дав ей опомниться, и затем на улицу, где в машине уже ждал муж Наташки, Женя. Через минуту они быстро ехали по вечернему городу.
Яна вспомнила, что надо поздороваться с Женей, и мысленно похвалила себя за это.
— Мы убегаем? — спросил проницательный Женя.
— Нет, — мрачно отозвалась Наташа. — Мы пытаемся избежать ситуации, при которой нам придётся уносить ноги.
Яна поймала в зеркале сочувствующий взгляд Жени и слабо улыбнулась. Он не стал больше ни о чём спрашивать, и это хорошо. Отвечать, и даже просто слушать, было сейчас выше её сил.
Через пятнадцать минут Яна была уже дома, а Соколовы уехали к себе. Ленка, видимо, уже спала. Наскоро умывшись, Яна рухнула в постель и, наконец, дала волю слезам. Давно она так не плакала. Но разочарование и опустошение было слишком огромными, словно её разорвали пополам.
Нет, всё это не для неё. В который раз она убедилась, что для временных интрижек совсем не создана. Но было что-то ещё, большое и тёмное, грозившее захлестнуть ещё сильнее. Яна чувствовала, что это не просто интрижка, во всяком случае, для неё. Это было опасно и тяжело. Наконец устав, она уснула, забывшись тяжёлым сном, в котором ещё долго ее преследовали большие тёмные глаза брюнета. Она даже не знает, как его зовут. И не узнает никогда.
Утром Яна чувствовала себя получше. Видимо, не зря говорят: утро вечера мудренее. На работе удалось окончательно отвлечься и почти забыть обо всем, но Яна знала, что будет звонок от Наташки. И он последовал в обеденный перерыв.
Немного поболтав ни о чем, они все же заговорили о вчерашнем.
— Хорошо, что за салат и вино мы сразу заплатили, а то бы некрасиво вышло. — Вздохнула Наташка и осторожно продолжила. — Ты как?
— Нормально, а что не так?
— Мне показалось, ты была расстроена вчера, даже будто растеряна.
— Наверно, много выпила, — усмехнулась Яна и перевела разговор на другую тему. — Как Женя? Не напугали мы его?
— Да нееет, он нормально, ты же знаешь его, само спокойствие! — И тихо добавила: — Яна, они женатые. Ситуация могла стать очень неприятной.