Влюбиться в снегурочку
Шрифт:
— Рот закрой! — яростно рычит ублюдок, немного отрывает меня и вновь вколачивает, ударяя виском об стену. В глазах темнеет, голова кружится, и я начинаю оседать. Паша не позволяет мне упасть, снова наваливается на меня всем телом. — Не заткнёшься — покалечу! — шипит мне в ухо, а я уже слабо соображаю, голова болит, дышать трудно, слезы застилают глаза. — Вот так. Будешь послушной — все у нас будет хорошо, — вкрадчиво шепчет он мне на ухо и противно облизывает мочку языком. Морщусь и закрываю глаза. — Любовника ты нашла себе упакованного, я тут пробил за него.
— Не надо, пожалуйста, — пищу я.
— А что? Даешь только тем, у кого есть бабки? — злится и пытается залезть мне в штаны.
— Ну, пожалуйста, — из горла вырываются рыдания. Страшно и гадко. Вновь пытаюсь дернуться, сделать хоть что-то, чтобы остановить его. Хоть что-то…
— Будешь послушной — не трону, — шепчет он мне. — Что у нас тут? — хватает меня за палец и сдирает с него кольцо.
— Нет! — вскрикиваю. — Верни! Это… — глотаю воздух. — Бери все, что хочешь, в сумочке есть немного денег, телефон, цепочку возьми. Кольцо не тронь! — оно кажется мне таким дорогим и ценным, словно я отрываю часть себя.
— Ммм, как запереживала. Конечно, тут брюлик чистейший. Тысяч триста стоит, не меньше!
— Верни! — начинает трясти от рыданий. Я просто не могу отдать ему кольцо.
— Ой, да не ной, — он отпускает меня и отходит на пару шагов назад. Разворачиваюсь и вижу, как Паша прячет кольцо в карман. — Купит тебе твой мужик еще, если хорошо попросишь. — Уже не убегаю, самое ценное он у меня отнял. Да и ноги не держат, накатывает такая усталость, что хочется сползти на грязный бетонный пол и рыдать. — Слушай меня внимательно, сестренка, — мерзко ухмыляется он. — Через месяц принесешь мне еще тысяч двести, — распахиваю глаза и отрицательно качаю головой. Он бредит? Я больше ни на шаг к нему не подойду. — Принесешь. Иначе я знаю, где тебя искать, — угрожает мне Паша.
— Хоть что делай, у меня нет и не будет таких денег, — хриплю, пытаясь сглотнуть ком в горле.
— У своего любовника возьми. Постройся. Научить, как? — Мне вдруг становится смешно, до истерики. Голова пульсирует в месте удара, на руках синяки, дышать трудно, а я хрипло смеюсь, съезжая на пол. — Ну если за себя не страшно. То у твоего любовника есть такая миленькая маленькая доченька; думаю, что если ее выкрасть, то он даст гораздо больше. Он же любит дочурку? Все за нее отдаст! — словно маньяк произносит он.
— Не смей! — соскакиваю на ноги и пошатываюсь от головокружения.
— Так принеси мне деньги сама, и никто не пострадает. Двести тысяч и уже не через месяц, а через две недели. Поверь, для него это небольшие деньги, не обеднеет. Телефон не меняй, я тебе напишу, простимулирую, — усмехается он, разворачивается и спускается вниз, покидая подъезд. А я облокачиваюсь на стену, закрываю глаза и дышу, пытаясь прийти в себя. Слышу, как открывается дверь на лестничной площадке, и ко мне спускается женщина с собачкой.
— С
— Все хорошо, — качаю головой и запахиваю куртку. Вдруг становится холодно. Трясет, и в голове туман. Женщина кивает, подхватывает собаку на руки и спускается.
Вынимаю из скуки телефон и вижу десять пропущенных от Олега. А я не слышала… Вызываю такси, поднимаю шапку, натягиваю ее пониже, пытаясь прикрыть шишку, нахожу влажные салфетки, вытираю заплаканное лицо и спускаюсь вниз.
Только в такси замечаю, что на безымянном пальце правой руки содрана кожа, немного саднит и кровоточит. А мне кажется, что у меня не просто отняли кольцо, а вырвали кусок сердца. Как я об этом скажу Олегу?
Закрываю глаза, откидываю голову на спинку и дышу, пытаясь вновь не разрыдаться. Зачем я поехала за этим котенком? Стоило сказать Олегу, и он бы отвез меня сам, либо купил этого котенка. Но нет, мне захотелось сделать этот сюрприз! Хотелось хоть чем-то ответить. Олег мне столько дал.
Сделала!
Безмозглая идиотка!
В руках оживает телефон. Это снова Олег, а я не могу ответить. Пялюсь на экран и не могу найти силы нажать на ответ. Отключаю звук и прячу телефон в сумку.
Мамочка! За что мне это все?
Ненавижу этого ублюдка!
— Девушка, приехали! — приводит меня в себя таксист. Оглядываюсь и понимаю, что мы стоим у дома Олега. Вынимаю из сумки деньги, расплачиваюсь с таксистом и выхожу. В голове по-прежнему туман, и хочется рыдать, не просто рыдать, а кричать. Боюсь ли я угроз Паши? Не знаю. Я не знаю, на что он способен. Но…
Нажимаю на ручку ворот, вхожу и медленно бреду к дому.
«Только не истери, — уговаривает внутренний голос. — Возьми себя в руки!»
Так стыдно за кольцо. Оно, и правда, стоило много денег. А я по собственной глупости отдала его Паше.
Останавливаюсь возле дверей и не решаюсь зайти.
Дверь распахивается.
Олег.
Полностью одетый в пальто, с ключами от машины в руках. Взволнованный, взъерошенный, словно постоянно проводил по волосам. Я еще заставила его волноваться. Ну вот зачем ему такая жена? Малолетняя дура.
— Агния, — выдыхает он. Волновался. — Почему ты не отвечала на звонки?! — строгий, но такой родной стал мне за неделю. Смотрю на него, и слезы из глаз скатываются сами собой, не могу сдержаться. Кажется, с ним рядом уже ничего не страшно. Я дома, и ничего плохого больше не случится. Олег всё решит. — Что случилось? — Олег хватает меня за плечи, заводит домой и закрывается. — Что случилось?! Где ты была?! — настойчиво спрашивает он, помогая снять куртку, и сам стягивает шапку. Пытаюсь ее задержать, но не успеваю. На лбу шишка, ее не скрыть. Слезы уже льются градом, и я кидаюсь мужчине на шею, прижимаюсь, сильнее рыдая. Олег застывает, кажется, даже не дышит, а я реву ему в шею и глубоко дышу таким уже родным запахом.