Влюблен по чужому желанию
Шрифт:
– Перед тыном.
– А что такое тын?
– Слышал песню? – ответила вопросом на вопрос я и напела: – Что стоишь, качаясь, тонкая рябина, головой склоняясь, до самого тына…
– Тише ты, – испуганно оглянулся Женька. – Сейчас всех туристов распугаешь. Еще бы «Ой, мороз-мороз» спела!
– Ой, мороз-мороз, – немедленно затянула я.
Женька зажал мне рот рукой, но на этот раз мои распевки не остались незамеченными.
– Румянцева, ты чего, сварена вина напилась? – подозрительно поинтересовался Цветков. –
Я скинула Женькину руку и с достоинством пояснила, не обращая на Цветкова внимания:
– Тын – это забор. Раньше на площади был рынок, перед оградой которого и построили собор.
– Так, дети! – смешно позвала нас Ива. Я уже и не помнила, когда нас в школе детьми обзывали. – Дружно идем за мной к Карлову мосту, не отстаем и не теряемся!
– Больше не потеряемся, – пробормотала себе под нос я, косясь на Женьку.
Он беззаботно топал вперед по вымощенной булыжником улице. И все вроде бы было хорошо, но мое сердце вдруг болезненно сжалось. Что-то ушло из наших отношений, но вот что? Чего мне так мучительно не хватает? Вроде не ссорились мы с ним, ничего не делили, спокойно общались и валяли дурака, как старые друзья…
Я вдруг поняла, что меня так сильно беспокоило – друзья! Мы с Женькой просто друзья, а этого мне вдруг стало слишком мало. Именно поэтому я вчера вечером вдруг на пустом месте начала беситься из-за того, что Женька не обращает на меня внимания и перекинулся с моей подругой парой ничего не значащих слов.
– Карлов мост – самая узнаваемая достопримечательность Праги, – начала Ива, когда мы остановились невдалеке от внушительной башни из темного камня, сквозь арку в котором нескончаемая толпа затекала на мост.
– Ты узнаешь? – поинтересовался у меня Женька.
– Нет, первый раз о нем слышу, – отозвалась я.
– Строительство было закончено в четырнадцатом веке. Сейчас его украшают тридцать скульптур…
– Шестьсот лет уже мост стоит? – ужаснулся, проведя в уме сложные вычисления, Цветков. – И как, не стремно на него заходить?
К счастью, Ива не насколько владела русским жаргоном, чтобы полностью понять его, и продолжала:
– Сейчас мы с вами пройдем по мосту, а потом вы сядете на теплоход, где у вас во время прогулки по Влтаве состоится обед.
Все оживились, загомонили. Я тоже обрадовалась – вот это сюрприз! Обед на теплоходе! Недаром наша Ирина Владимировна убежала его устраивать.
Мы прошли по широкому арочному мосту, прочность которого не вызвала сомнений даже у Цветкова, полюбовались на украшавшие его суровые статуи святых, поглазели на уличных художников, мимов и музыкантов, которые даже в эту слякотную, но далеко не теплую погоду не покидали своих рабочих мест. Перейдя на другой берег, мы спустились к пристани и там организованно погрузились на кораблик, где все уже было готово к нашему визиту – накрытые столы ломились от закусок, а горячие блюда томились под крышками на шведском столе.
Народ накинулся на еду, словно после завтрака прошел целый день, а не пара часов. Наевшись, все потянулись на палубу – фотографироваться. Женька тоже звал, но меня так разморило в тепле, так не хотелось снова натягивать на себя зимние одежки, что я лишь устало покачала головой. Настаивать он не стал, ускакал один. А мы остались за опустевшим разоренным столом вдвоем с Ленкой. Повисло тягостное молчание – я никак не могла придумать, чем заполнить томительную паузу.
– Ты где шлялась? – первой спросила она.
Я опешила и замешкалась с ответом, а она тем временем продолжала:
– Не терпелось пообниматься со своим Женечкой?
Я совсем потеряла дар речи – искала и не могла выудить из головы никакого пристойного ответа.
– Что это с тобой? – наконец выдавила я.
– Это с тобой что? – принялась отчитывать меня подруга. – Сбежала куда-то, а я переживай! Скажи спасибо, никто не заметил, а то бы вас прикрывать не стала, так и знай!
– Ленка… – растроганно начала я, но она с досадой отмахнулась: – Лучше уж молчи!
Но молчать я уже не могла – меня словно прорвало:
– Ничего такого у меня с Женькой не было! Ему позарез приспичило какую-то статую посмотреть, вот он и смылся, а я следом, как дурочка, побежала…
– Зачем? – задала она резонный вопрос.
Я беспомощно посмотрела на нее:
– Не знаю. Я в тот момент вообще ни о чем не думала…
– А надо думать, – припечатала она и без всяких иносказаний спросила: – Ты влюбилась в него?
– Я? Нет! Не знаю…
Ленка снисходительно посмотрела на меня:
– Все понятно.
– Что тебе понятно? – обиделась я. – Мне ничего не понятно, а ей, видите ли, все!
– Со стороны виднее.
– Мы с Женькой с детского сада дружим… – эпически начала я, но Ленка перебила:
– Да знаю-знаю, ты уже раз сто рассказывала. Я в курсе, как вы вместе в песочнице куличики лепили, скажи лучше, что у вас сейчас происходит?
– Я не знаю, – совершенно искренне ответила я. – Общаемся как друзья, но стоит нам куда-нибудь поехать в одной компании – все, страсти в клочья!
– Так у вас исключительно курортные романы?
– Похоже на то! В Скандинавию с мамами ездили – он там за одной девчонкой из нашей группы ухлестывал, а я бесилась! В Ирландию отправились – там я с его братом связалась…
Я сконфуженно умолкла, и Ленка подсказала:
– А он ревновал?
Я кивнула.
– И вот теперь мы всем классом поехали, и, чувствую, опять начинается! То есть, у меня на этот раз начинается, – самокритично заметила я.
– Конечно, раз ты за ним сломя голову побежала, – назвала вещи своими именами подруга. – А он?