Влюбленная поклонница
Шрифт:
Мне музыка Эдди Идена нравится, но я совершенно не понимаю, почему Аманда считает его таким неотразимым. Ничего особенного в нем нет, кроме густых черных волос да ярких голубых глаз. Ну, еще симпатичной улыбки. И, пожалуй, танцует он неплохо и находится в хорошей спортивной форме – если такие накачанные ребята ваш тип.
Ладно, хорошо! Да, я тоже признаю, что он очень привлекательный. Но только я не хочу, чтоб об этом знала Аманда. Потому что мне гораздо интереснее выводить ее из себя, притворяясь, что считаю его лажовым,
Надо же и младшей сестричке немного повеселиться! Вы бы делали то же самое, если бы у вас была такая старшая сестра, как Аманда.
Однако вернемся к фотографии в журнале, творчески обработанной рукой Стейси.
Широкая улыбка Эдди Идена стала очень забавной, после того как я зачернила ему несколько передних зубов. И еще я обнаружила, что если зачернить белки обоих глаз Эдди с внутренней стороны, то у него появляется косоглазие.
Хихикая про себя, я еще пририсовала ему роскошные загнутые вверх усы и очки, как у соседки миссис Ллойд – знаете, с такими торчащими крылышками по бокам.
И в этот момент в кухню вошла Аманда.
– Стейси! – воскликнула она. – Мне эта фотография была нужна!
От неожиданности я чуть не упала со стула. Я была так увлечена разрисовкой Эдди Идена, что не заметила возникшей за спиной Аманды, пока она не заорала мне в ухо, чуть не оглушив меня.
Должна признаться, мне стало очень неловко. Потому что рисовать рожи на фотографиях – не очень-то взрослое занятие.
– Чего ты на меня накинулась? У тебя и так двадцать миллионов портретов Эдди Идена! – попробовала оправдаться я.
– Но этой у меня нет! Я попросила маму сохранить для меня этот журнал! Специально попросила, понятно тебе? – проорала Аманда.
– Мне об этом никто ничего не говорил. И вообще – так гораздо лучше. Если хочешь, я могу прямо сейчас пойти к тебе в комнату и кое-что подправить во всех остальных портретах.
– Крыса ты паршивая, Стейси Аллен, – сказала Аманда. – Ну, погоди, вот будет что-нибудь так же важно для тебя, тогда узнаешь!
Она повернулась и вышла из кухни. Я услышала, как она пробежала наверх по лестнице и громко захлопнула свою дверь.
Однако по сравнению с другими нашими ссорами в этой Аманда повела себя почти мирно. Обычно она разоряется гораздо громче.
Я знала, почему ей не очень хочется устраивать со мной соревнование – кто кого переорет. Это имело отношение к Эдди Идену.
Понимаете, как раз в это время Эдди Иден находился в турне – ездил со своим шоу «Дорога в рай» по всей Америке. И вскоре он должен приехать в наш городок. Один концерт состоится в самом Фор-Корнерсе, а другой – в Мэйвилле, всего в нескольких милях отсюда.
Вероятно, вы не понимаете, в чем же была проблема.
Проблема была в том, что концертный зал в Фор-Корнерсе расположен далеко от нашего дома, на другом конце города, и родители не разрешили Аманде пойти. Сказали, что она еще слишком мала, чтобы ходить на рок-концерты.
(Мама сказала: «Может быть, на следующий год, дорогая». На следующий год?! Иногда родители такое скажут, что остается только удивляться. На следующий год! Как будто это рядом, за углом. Кто сможет, скажите, ждать целый год? Даже я тогда посочувствовала Аманде.)
Из-за этого последние несколько недель Аманда ходила немного поникшая. Она пыталась уговаривать родителей, чтобы они отпустили ее на концерт. Пыталась с ними торговаться – знаете, как это обычно делается: «Если я получу тройку с плюсом за работу по биологии, вы меня отпустите?» Пыталась даже убеждать их, что заболеет, если не сможет пойти. Но все напрасно. Родители были непреклонны – на концерт она не пойдет, и точка.
Этот случай – когда я поиздевалась над снимком Эдди Идена – произошел не потому, что я хотела расстроить ее еще больше. Я просто не знала, что он ей нужен. У нее ведь и так все стены в комнате в его портретах. Одним больше, одним меньше – какая разница?
Я попыталась с помощью ластика вернуть Эдди Идена в прежнее состояние, но кончилось все лишь тем, что на месте переднего зуба у него появилась дырка.
Конечно, я не всегда веду себя так, как участники конкурса «Сестра года», но мне стало немного жалко Аманду. И еще немного стыдно, что я не извинилась, испортив нужную ей фотографию. В этот раз я реально могла что-то сделать, чтобы загладить свою вину – во всяком случае, в том, что касается этого снимка.
– Мам, я выйду на десять минут, – крикнула я вниз, в подвал, где располагается мамин рабочий кабинет.
– Хорошо, детка, – отозвалась она.
Мама работает корректором, проверяет рукописи книг, которые еще не опубликованы. И в нашем подвале у нее устроен настоящий маленький кабинетик с компьютером и всем остальным. Корректор может работать дома, и это означает, что мама всегда рядом, если это нужно Сэму или кому-то из нас, и одновременно она зарабатывает деньги. Что очень кстати, когда лишних денег в доме не так уж много – Сэму нужны подгузники и игрушки, Аманде краски и кисти, а мне ежемесячно приходящие по почте книги о животных.
Я дошла до ближайшего киоска и купила еще один журнал с этой фотографией Эдди Идена.
И еще купила шоколадный батончик. Потому что, сделав доброе дело для Аманды, я полагала, что должна чем-то вознаградить и себя.
Вернувшись домой, я поднялась наверх и постучала в дверь Аманды.
– Аманда! Это я-а-а! Твоя любимая сестричка. У меня для тебя кое-что есть, – крикнула я.
– Убирайся, – раздался из-за двери голос Аманды. – Я с тобой разговаривать не собираюсь.
– Соберешься, когда увидишь, что у меня есть, – сказала я.