Влюбленная вдова
Шрифт:
Эбби терпеливо ждала. Наконец старики выдохлись.
— Ах, Эбби, деточка, ну и насмешила ты нас! — выдавил из себя Бейли. — Попросить твоей руки? Не то чтобы я считал, что твое время уже вышло… но… Боже мой!
— Ага! Наверное, ты нас совсем уж за дураков принимаешь!
— И Эдвардину тоже.
— Эдвардина вовсе не идиотка, дядя Дэгвуд!
— Конечно, конечно! Просто она глупа — в точности как ее матушка. Так ты хочешь сказать, что ты пыталась подсунуть ему Эдвардину, а он вместо этого выбрал тебя, да? Ах, будь я проклят!
— И будете, дядюшка, непременно
Только после этого старики согласились ее выслушать. Не исключено, что кое-что они даже поняли. Теперь оба сидели наверху, до хрипоты споря, насколько увеличились их шансы в роли опекунов вдовушки, решившей снова выйти замуж и нуждавшейся в их согласии не больше, чем в еще одной паре прохудившихся туфель.
Убедившись, что они заняты, Эбби решительно выпроводила из дому Эдвардину, отослав их с матерью на Бонд-стрит, потом сунула Игги пяти фунтовую бумажку, которую приберегала на черный день, и отправила его полюбоваться петушиными боями. Достаточно с виконта и двух стариков, подумала она. Чего доброго, увидев всю их семейку в сборе, жених с испуганным воплем сбежит из Англии вообще!
Тут в дверь постучали, и Эбби от неожиданности подпрыгнула.
Как на грех, завязки фартука затянулись намертво, и она стянула его через голову, отчаянно надеясь, что тщательно уложенные с утра волосы не встанут дыбом.
Оправив дрожащими руками платье — такого же унылого серо-коричневого цвета, как и то, что было на ней накануне, — Эбби набрала полную грудь воздуха и помчалась к двери, проклиная собственную бедность, не позволившую нанять внушительного лакея или дворецкого, в чьи обязанности входило бы впускать посетителей. А неряшливая женщина, приходившая стряпать и убирать в комнатах, и не подумала бы открыть, даже если бы в дверь принялись колотить дубиной.
Да и какое это имеет значение? В конце концов, их проклятая бедность известна виконту с ее же слов. И потом… разве не бедность была причиной того, что именно ее он выбрал на роль своей будущей жены?
Да, только на роль — ей не следует никогда забывать об этом!
Стук повторился снова. Прошептав онемевшими губами молитву, чтобы Кипп не передумал, Эбби рывком распахнула дверь и заморгала, когда в глаза ей ударил луч солнца, решившего в конце концов заглянуть и на Халф-Мун-стрит.
— Милорд? — пробормотала она. Из-за солнца, бившего ей в глаза, она не видела ничего, кроме силуэта высокого мужчины.
— Эбби, — промурлыкал граф Синглтон, без особых церемоний протиснувшись мимо нее в дверь. — Между прочим, дорогая, у вас на щеке какое-то пятно, — добродушно добавил он, стягивая перчатки. Потом приподнял ее подбородок и потер ей щеку ослепительно белым платком. — Вот так-то лучше! Ну, так и будем тут стоять, изображая статуи, или вы все-таки пригласите меня в дом?
— Я… да… конечно. Конечно, милорд. — Эбби робко указала на дверь крохотной гостиной, но граф даже не двинулся с места.
— После вас, дорогая, —
— Между прочим, это не я сделала ему предложение, — призналась Эбби. Усевшись на самый краешек дивана, она поспешно затолкала фартук под подушку.
Брейди не сразу услышал ее — он был занят тем, что аккуратно расправлял полы своего сюртука, прежде чем устроиться на шатком диване. И тут смысл ее слов наконец дошел до него. Он застыл, комично согнувшись и держа в руках свой сюртук.
— Вы не?.. Тогда, во имя всего святого, как?.. — Забыв о сюртуке, он плюхнулся на диван. — Будь я проклят, если…
— И будете, Брейди. Непременно будете, если проболтаетесь Киппу о том, как рассказали мне о его намерении сделать предложение Эдвардине или любой другой молоденькой девушке, с которой, как он считал, у него не будет особых хлопот… И это вы всякий раз устраивали так, что мы с Эдвардиной назойливо мозолили ему глаза. А также о том, что проболтались мне об этой истории с Мэри. Одно слово — и вам конец. Потому как, видите ли, ваш виконт свято верит, что этот брак — целиком и полностью его идея.
— Ад и все дьяволы! — ошарашенно выдохнул Брейди. И тут же, спохватившись, принялся извиняться. Потом лицо его озарилось улыбкой. — И все-таки я оказался прав, верно?
Эбби тяжело вздохнула — так вздыхает человек, годами привыкший мириться с добрыми намерениями других людей, как правило, не отдающих себе отчета в серьезности ситуации.
— Да, конечно. Гениальная мысль. Осталось только держать рот на замке и молча упиваться сознанием собственной гениальности!
Она встала, дав Брейди понять, что ему пора уходить.
— Ну а теперь, пожалуйста, уйдите, пока не явился виконт и не начал расспрашивать, что вам тут понадобилось. Вряд ли мне удастся сочинить для него подходящую сказочку — он не поверит в нее, увидев ваш самодовольный вид. Пойдемте, Брейди, я провожу вас к…
— Уиллоутри! Это ты, мой мальчик?
— О Боже, за что?! — простонала Эбби. Плечи ее устало поникли.
Дядюшка Дэгвуд с сияющим лицом вихрем ворвался в комнату.
— Да не Уиллоутри, Дэгвуд, а Уиллоуби! Неужто ты опять все забыл?! — проворчал Бейли, войдя вслед за братом и усаживаясь на диван. — Ну и шустрый же молодой человек! Мы и глазом моргнуть не успели, а он уже тут как тут! Наверное, не терпелось поговорить с нами, да?
Больше всего на свете Эбби сейчас хотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила ее. Правда, Брейди нашел в себе силы улыбнуться, но это ничего не значило: все равно она знала, о чем он сейчас думает.
А вот о чем она сама думала, никто не знал. Эбби заскрежетала зубами. Нужно было усыпить дядюшек настойкой опия, а потом заманить наверх и запереть в шкафу! Только теперь она поняла, что скоропалительная свадьба ей даже на руку — неизвестно еще, как отреагировал бы виконт, узнав, что представляет собой ее семейка!