Влюбленная
Шрифт:
Когда охранники убедились, что я безоружен, они отступили, и я вошел внутрь. Я добрался до двери, ведущей в тюрьму Софии, но, прежде чем открыть ее, задержался на мгновение, чтобы сделать глубокий вдох. Я все еще понятия не имел, как я собираюсь вытащить нас из этого, но я должен был сохранять спокойствие. Потеря контроля, как я сделал с Эваном, убила бы нас обоих в мгновение ока. Если я хотел, чтобы Трей и его друзья заплатили, я должен был держать себя в руках. Я отказывался верить, что это конец. После всего, через что мы с Софией прошли, возможность представится сама собой.
Я повернул ручку и вошел внутрь.
София сидела в углу комнаты, привязанная к стулу точно так же, как на фотографии. Ее лицо было опухшим и красным.
Она закричала сквозь кляп, когда увидела меня, внутренний, испуганный звук, который, казалось, эхом отозвался в моей голове. Даже не осознавая, что я делаю, я бросился к ней.
— Э-э-э, — сказал Трей, появляясь в поле зрения и прижимая дуло своего пистолета прямо к ее виску. — Это достаточно далеко.
София, казалось, пыталась мне что-то сказать. Она замолчала, но ее глаза непрерывно перебегали с Трея на дверь позади меня. Я понятия не имел, что это значит. Казалось, что в этот момент все карты были в значительной степени на столе.
Я перевел взгляд на Трея. Мой гнев поднялся в груди, как бешеная собака, но я держал его на поводке. Сосредоточься.
— Ты, — сказал я, мой голос был достаточно резким, чтобы резать стекло.
Он несколько раз моргнул, затем слегка поклонился.
— Я.
В комнате было пусто, кроме нас троих. Не то чтобы это имело значение. Он был вооружен, а его головорезы находились всего в нескольких шагах.
Я изучал его несколько секунд. В основном он был похож на самого себя. В его улыбке была та же игривость, что и всегда, но теперь в его глазах тоже было что-то темное, что-то не то. Я понятия не имел, как он так долго скрывал это.
— Почему? — Спросил я.
Он ухмыльнулся.
— Вопрос на миллион долларов, не так ли?
— Миллион долларов? Так тебе нужны деньги?
— О Боже, нет, — ответил он со смехом. — Я думаю, неудачный выбор фразы. Нет, может, я и не стою столько, сколько ты, Себастьян, но мне вполне комфортно. Речь идет о гораздо большем, чем это.
Мотив, стоявший за нападениями, постоянно беспокоил меня. Мне никогда не удавалось собрать все кусочки воедино.
— Ты убил Чарли и Аарона.
Трей кивнул.
— Виновен. — Он не выказал ни малейшего признака раскаяния.
— Как ты мог это сделать? Как ты мог убить своих собственных братьев? Мы приняли тебя, сделали частью семьи, и вот как ты нам отплатил?
Выражение лица Трея потемнело.
— Я никогда не был частью семьи, Себастьян. Может, у меня и есть татуировка, но у меня никогда не было уважения.
Я кисло усмехнулся.
— Уважение? Серьезно, так вот в чем дело? Бедный маленький Трей чувствует, что его недооценивают?
Его челюсти сжались.
— Даже сейчас ты смеешься надо мной, — он слегка потряс пистолетом. — Неразумно издеваться над человеком с пистолетом.
На мгновение я подумал, что, возможно, зашел слишком далеко, но в конце концов он расслабился.
— Знаешь, мой отец часто рассказывал мне о вас, ребята, когда я был ребенком, —
— Группа — это обязательство на всю жизнь, Трей. Все не происходит в одночасье. Ты не можешь просто ворваться и ожидать, что будешь руководить шоу.
— Ты сделал это. Тебе было, сколько, двадцать семь, когда тебя пригласили в совет? А папе было всего двадцать пять. Не говоря уже о Маркусе. Ты продвигаешь этого парня вместо меня? — Теперь в выражении его лица было что-то дикое, что-то сломленное. Очевидно, эта рана гноилась в течение долгого времени. — Папа пригласил меня в группу не для того, чтобы я был гребаным мальчиком на побегушках. Я способен на большее. Я заслуживаю лучшего.
— Да, ну, твой отец перевернулся бы в могиле, если бы увидел тебя сейчас. — Слова слетели с моих губ прежде, чем я осознал, что произнес их.
Рот Трея открылся в рычании, и он поднял пистолет на меня, его рука дрожала.
— Возьми свои слова обратно, — прошипел он. — Возьми свои слова обратно! Он бы понял. Он бы гордился, что я наконец-то сделал шаг вперед и сделал что-то. Он был не из тех людей, которые позволяют другим людям ходить по нему, и я тоже.
— Так что же все это значит? Месть? Убить нескольких членов группы и почувствовать себя лучше?
Улыбка вернулась на лицо Трея, но она была какой-то не такой, кривой, как будто я смотрел на ее отражение в разбитом зеркале.
— Может быть, немного. Но дело не только в этом. Вот в чем сейчас проблема с группой. Ты думаешь, что недостаточно велик. Кроме того, я не тот, с кем тебе действительно следует говорить о мести.
Я склонил голову набок.
— Что это должно означать?
— Ну, как бы мне ни хотелось взять на себя всю ответственность за все, я должен признаться, что сделал это не в одиночку. Мне немного помог кое-кто, у кого была чуть более личная заинтересованность во всем этом. — Он повысил голос. — Теперь можешь войти, детка.
Мои глаза метнулись к двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как вошла женщина.
— Привет, Себастьян, — сказала она.
У меня отвисла челюсть. Прошло много лет с тех пор, как я видел ее в последний раз, но эти идеальные черты и золотистые локоны были безошибочно узнаваемы.
Лив.
Секунд десять никто не произносил ни слова. Она просто улыбнулась, излучая удовлетворение, в то время как мой рот безмолвно двигался. При виде ее мне показалось, что я падаю, как будто все остальное проносилось мимо меня. Мой желудок скрутило, кожу покалывало, легкие, казалось, застыли в груди. Миллион мыслей пронеслись в моей голове. На несколько мгновений я действительно был уверен, что сплю.