Влюбленные женщины
Шрифт:
– Здравствуй, Гермиона. Рисовала.
– Рисовала? – Лодка подошла еще ближе и уткнулась носом в песок. – Можно взглянуть? Мне бы очень хотелось.
Сопротивляться желанию Гермионы было невозможно.
– Видишь ли, – неохотно отозвалась Гудрун, она терпеть не могла показывать незаконченную работу, – пока тут нет ничего интересного.
– Вот как? И все же покажи, пожалуйста.
Гудрун протянула альбом. Джеральд потянулся за ним из лодки. В этот момент он вдруг вспомнил последние слова Гудрун, обращенные к нему у переезда, вспомнил взгляд, которым она смотрела на него, когда он сидел на непокорной лошади. Джеральд почувствовал прилив гордости: он знал, что в каком-то смысле она находится в его власти. Между ними протянулась живая нить, хотя они и не отдавали себе в этом отчета.
А Гудрун, словно очарованная, видела только его тело, таинственное и обманчивое, словно блуждающий огонек; оно тянулось к ней, впереди рука – как стебель. Чувственное волнение от его присутствия почти доводило ее до обморока, мысли путались. Мужчина покачивался в лодке, как луч света. Лодку немного снесло в сторону. Джеральд оглянулся и поднял весло, чтобы вернуть ее на место. Созерцание плавного движения лодки в мягко сопротивляющейся воде доставляло изысканное наслаждение, граничащее с экстазом.
– Так вот что ты нарисовала, – сказала Гермиона, вглядываясь в растения на берегу и сравнивая их с зарисовкой Гудрун. Та посмотрела в направлении, куда указывал длинный палец Гермионы. – Ты ведь их нарисовала, не так ли? – повторила Гермиона, требуя подтверждения.
– Да, – ответила автоматически Гудрун, не проявив особого внимания.
– Дай и мне, – попросил Джеральд, протягивая руку за альбомом. Гермиона словно не расслышала этих слов: ему не следует обращаться с подобной просьбой, пока она сама рассматривает рисунки. Но его воля не уступала по силе ее, и Джеральд решительно коснулся альбома. Гермиона испытала некоторый шок, непроизвольный прилив отвращения к мужчине. Она разжала державшие альбом пальцы прежде, чем Джеральд его ухватил, и альбом, ударившись о борт, упал в воду.
– Ну вот! – протянула Гермиона не без злорадного торжества. – Мне так жаль, ужасно жаль. Ты сможешь достать его, Джеральд?
Последние слова прозвучали откровенной насмешкой, вызвавшей у Джеральда острую неприязнь к Гермионе. Он свесился через борт и потянулся к воде, ощущая нелепость своей позы с задранным задом.
– Не стоит беспокоиться, – донесся до него резкий голос Гудрун. Похоже, ее слова были обращены к нему. Но он глубже погрузил руку в воду – лодку сильно качнуло. Гермиона, однако, сохраняла спокойствие. Наконец Джеральд поймал альбом и вытащил, с альбома стекала вода.
– Как мне жаль! Не могу передать, – повторила Гермиона. – Боюсь, это моя вина.
– Это пустяк, правда. Уверяю, совершенный пустяк, – громко, со значением произнесла Гудрун. Лицо ее пылало. Она нетерпеливо протянула руку, желая получить альбом и покончить с этим. Джеральд передал ей альбом. Он не вполне владел собой.
Конец ознакомительного фрагмента.