Влюбленные

Стивенс С. К.

– Не знаю, Анна, но у женщин это каждый день получается, так что, наверное, как-то он выберется.

Закрыв глаза, сестра прижалась лбом к моему плечу.

– Ну да, и это будет черт знает как больно…

– Тебе не кажется, что лучше выбирать слова? – Я чуть подтолкнула ее. – У тебя внутри эмбрион, который воспринимает твои чувства!

Анна уставилась на меня.

– Да не может он меня слышать, у него еще и ушей-то нет! – В ее взгляде вспыхнула растерянность. – Или может? – Посмотрев на свой живот, сестра пробормотала: – Прости, малыш… Мамочка зря ругается.

Я постаралась не рассмеяться

от того, что сестра вдруг стала воспринимать себя как родительницу – такого с ней еще не случалось. Но я благоразумно промолчала, поскольку Анна была в слишком неуравновешенном состоянии.

Наконец вошла врач. Сестра тут же вцепилась в мою руку, вынуждая меня тоже встать вместе с ней. Мы ответили на добрый десяток вопросов, а потом врач подкатила поближе столик с какой-то машиной, похожей на орудие пытки или игрушку из секс-шопа. Анна с любопытством уставилась на нее.

– Ух ты… Зачем это?

Врач уже держала в руке нечто похожее на фаллос, соединенное с портативным компьютером.

– Тебе еще рано делать обычное ультразвуковое исследование, так что мы проведем внутренний осмотр. – Она улыбнулась, включая агрегат. – Готова увидеть, как бьется сердце твоего малыша?

Анна приподнялась на локтях в кресле, бумажная простынка под ней зашуршала.

– Это уже можно увидеть?

Врач кивнула, и Анна, как ни странно, без возражений позволила проделать с собой все необходимые манипуляции. Через несколько мгновений сестра впервые увидела своего ребенка. Крошечное серое пятнышко, окруженное морем черноты, как будто ритмично моргало, словно передавая привет азбукой Морзе. Анна разинула рот.

– Это?..

Врач кивнула, показывая на отчетливое пятнышко.

– Да, это сердце, сильное, бьется ровно… Абсолютно нормальное.

Мои глаза наполнились слезами, пока я смотрела на это пятнышко, а Анна стиснула мою руку. Когда я взглянула на нее, то увидела, что сестра прижимает ладонь к животу и тоже едва не плачет.

– О боже мой… Кира!.. – Она посмотрела на меня огромными глазами. – Там, у меня внутри, что-то живое!

Я наклонилась и на мгновение прижалась к ней.

– Да, Анна, я знаю. – Я поцеловала ее в лоб. – И оно будет таким же прекрасным, как и его мамочка!

Сестра засмеялась, по ее щеке скатилась слеза. Это была первая слеза счастья, которую я заметила у Анны за долгое время, и при виде ее во мне родилась надежда.

Глава 22

Не надо лгать

Кипучая натура Анны полностью возродилась после визита к врачу. Как-то днем, когда мы с ней ходили по магазинам, я заметила, что сестра поглядывает на детскую одежду и провожает взглядом малышей в колясках, встречавшихся нам на улице. Я даже обнаружила на кухне книгу «Чего ждать, когда ждешь ребенка», но нашла ее в холодильнике, так что мне стало понятно: что-то в ней вывело Анну из равновесия. Когда мы были детьми, она обычно прятала от меня страшные романы. В девять лет я нашла в комоде, в ящике для носков, роман Стивена Кинга «Оно».

Нельзя было сказать, что Анна уже полностью приняла свое положение, но к девятой неделе она как будто смирилась. До сих пор я была единственным человеком, знавшим о ее беременности. Я подозревала, что сестра намерена скрывать свое состояние как можно дольше, до тех

пор, пока это вообще будет возможно. И я бы ничуть не удивилась, если в следующее рождественское утро она явилась бы к нашим родителям с уже готовым ребенком. Конечно, при условии, что она решит оставить его себе.

Мне не нравилось думать о том, что Анна может отдать малыша на усыновление, но эти размышления хотя бы отвлекали меня от собственных тревог. Мои разговоры с Келланом в последнее время были вполне мирными. С того момента как Дженни сообщила мне, что Келлан с кем-то еще общается по телефону, я просто не знала, как на все это смотреть. Конечно, он мог разговаривать с кем угодно, от представительницы звукозаписывающей компании до какого-нибудь друга в Сиэтле, но сердце подсказывало мне, что это не так. Сердце твердило, что это была девушка.

Но когда мы с Келланом созванивались, он говорил со мной так, словно любил меня ничуть не меньше, словно все так же без памяти был в меня влюблен. Он хрипло повторял, что любит меня и что ему отчаянно хочется оказаться рядом со мной. Мы даже снова занимались сексом по телефону. Конечно, это было не то же самое, что лежать в постели рядом с Келланом, но все-таки помогало мне чувствовать себя ближе к нему, несмотря на всю мою неуверенность.

Само собой, незачем и говорить, что я так и не рассказала Келлану о Денни. Теперь мне казалось это бессмысленным, потому что Денни вернулся в Сиэтл уже очень давно. Я совершенно не представляла, что будет, когда турне Келлана закончится и он отправится в Лос-Анджелес записывать альбом, но точно знала, какими будут мои отношения с моим бывшим парнем.

Никакими.

Пусть даже мы с Келланом расстанемся (хотя я надеялась, что этого не случится), между мной и Денни все равно ничего не будет. Прежних чувств не осталось – остались только дружба и нежные воспоминания. И даже горечь Денни из-за нашего разрыва понемногу растаяла.

Теперь мы были просто друзьями, хорошими друзьями.

Так что, когда однажды в среду вечером Денни пришел в бар Пита невероятно расстроенным, я естественным образом обеспокоилась о нем. Забыв на время о служебных обязанностях, я села рядом с Денни за столик, поставила перед ним пиво и тихо спросила:

– Что случилось?

– Нет-нет, ничего, – покачал головой Денни, сжав бутылку.

Я нахмурилась, видя, что его обычно веселые темные глаза полны печали и тоски. Осторожно коснувшись его руки, я заглянула ему в лицо.

– Не хочешь рассказать?

Поерзав на месте, Денни поднял голову. Мгновение-другое он просто всматривался мне в глаза, а потом, почесав подбородок, вздохнул.

– Вообще-то, да, пожалуй… Можно зайти к тебе после работы?

– Конечно, – улыбнулась я, похлопав его по руке. – Увидимся позже.

Денни кивнул, улыбаясь все так же грустно, а я чмокнула его в щеку. Он как будто слегка повеселел, и я усмехнулась, радуясь, что отвлекла его от темных мыслей, пусть и на пару секунд. Растрепав его волосы, отросшие длиннее обычного, я встала, оставив Денни наедине с пивом.

Дженни нахмурилась, когда я подошла к ней.

– Я это видела! – Она вопросительно вскинула брови. – Что происходит?

Понимая, что она имеет в виду мои отношения с Денни и подозревает, что я выхожу за рамки дружбы, я сухо ответила: