Влюбленные

Стивенс С. К.

– Ну-ну, – пробормотала она.

Сменив позу, чтобы не выглядеть как восторженная школьница, я покачала головой:

– Что – «ну-ну»?

– Ничего… – улыбнулась Анна и поцеловала меня в макушку. – Просто ты уж слишком серьезно все воспринимаешь, Кира. – Она едва заметно нахмурилась. – Надеюсь, ты получишь то, чего тебе хочется.

Я хотела было спросить, что она имеет в виду, но Анна быстро встала и вышла из гостиной. Может быть, она просто не могла разобраться в собственных чувствах к Гриффину, а потому и сомневалась в моих отношениях с Келланом. Ведь если бы она знала что-то такое, то, конечно, сразу же рассказала бы мне. Сестра

все-таки.

Остаток дня тянулся невероятно медленно, и мне показалось, что прошло еще не меньше двух месяцев. Мы с Келланом собирались снова встретиться, пусть даже всего на одну ночь, и это был самый лучший подарок на Рождество, какого я только могла пожелать. Лучше, чем все богатства мира.

На обед все мы нарядились. Нас было всего четверо, но в этот день мы всегда устраивали королевскую трапезу – вот и сейчас мама выставила на стол лучший фарфор. Папа надел свой любимый жилет и выглядел весьма академично, как будто собирался усесться в кожаное кресло, раскурить трубку и начать обсуждение поэзии Генри Торо [7] . Мама надела жемчужное ожерелье, а я отыскала простое черное платье в старом шкафу. Всех превзошла, как всегда, Анна, спустившаяся на обед в облегающем красном наряде.

7

Генри Дэвид Торо (англ. Henry David Thoreau) – американский писатель, мыслитель, натуралист и общественный деятель.

Стол выглядел так, что его одобрила бы даже знаменитая телеведущая Марта Стюарт, учившая женщин готовить и украшать блюда. Закончив приготовления, мама посмотрела на стенные часы и спросила:

– Может, нам стоит подождать Келлана, дорогая?

Папа поджал губы, не будучи в восторге от того, что какой-то ленивый обкуренный рокер может испортить наше традиционное рождественское застолье, но я не стала в очередной раз объяснять, что Келлан не такой.

– Нет, он будет еще часа через два, не раньше. Я что-нибудь приберегу для него.

Мама кивнула и начала раскладывать индейку по тарелкам. Папа, вскинув брови, посмотрел на меня:

– Кира, мы до сих пор не обсудили, где он остановится. Точно не с тобой.

– Знаю, папа… Никаких парней в доме, – вздохнула я и опустила взгляд.

Он, похоже, думал, что мне все еще пятнадцать лет.

Анна скрестила руки на груди:

– Папа, не глупи! Где, по-твоему, он должен ночевать? – Она ткнула пальцем в сторону окна, показывая на наш город, Афины. – Канун Рождества, забыл? Ни в одной гостинице нет свободных мест!

– Анна! – предостерегающе произнесла мама.

Сестра вздохнула и пожала плечами:

– Я просто говорю, что везде битком набито. Вы не можете выгнать его из дома, если ему некуда пойти. Это не слишком милосердно.

Я улыбнулась, радуясь тому, что Анна встала на защиту Келлана. Сама я помалкивала, потому что сестре иной раз гораздо легче, чем мне, удавалось переубедить родителей. Отец нахмурился, а потом призадумался, потирая подбородок. Наконец он посмотрел на меня:

– Он может переночевать в палатке за домом. Я поставлю ее после ужина.

– В палатке? Папа! – Меня наконец-то прорвало. – Снег идет! Он там замерзнет до смерти! – Теперь уже и я сложила руки на груди, продолжив: – Ты ведь год назад позволил Денни остановиться в доме, в моей комнате!

Папа

тяжело вздохнул, как будто признавая великое поражение. Он и в самом деле не мог мне ничего ответить. Родители в прошлом году пошли на уступки, чтобы заманить меня домой, опасаясь, что я уеду в Австралию с Денни. Такого, конечно, случиться не могло, но тем не менее приглашение Денни получил, так что теперь было неважно, кем является мой новый парень.

– Это совсем другое дело, – покачав головой, пробормотал папа. – Денни мы знали, он хороший человек. Может, он и ошибся, оставив тебя одну, когда совсем не следовало этого делать, но, я думаю, он хороший.

Я вздохнула, а мама молча наполнила тарелку отца.

– Да, Денни очень хороший человек… Но и Келлан тоже. – Глядя на родителей по очереди, я пожала плечами. – Вы просто должны дать ему шанс показать себя. – Папа тоже вздохнул, и я добавила: – Пожалуйста… Я правда люблю его!

Мама положила руку мне на плечо и пристально посмотрела на отца. Он глянул на нее, в очередной раз вздохнул и наконец пробурчал:

– Ладно, он может ночевать у нас, но… – Папа ткнул пальцем в мою сторону. – Но он не должен лезть в твою комнату! Поспит на диване.

Мои глаза расширились. Я боялась спугнуть удачу. Уже то, что папа разрешил Келлану ночевать в нашем доме, было огромной победой. Анна, запихивая в рот огромный кусок индейки, улыбнулась и посмотрела на меня весьма выразительно, словно говоря: «Не беспокойся, я вас прикрою».

После неторопливого ужина и солидной порции пирога с орехами пришло время встретиться с Келланом в моем любимом парке. У меня голова шла кругом при мысли об этом романтическом моменте. Пока я торопливо одевалась потеплее, папа мрачно протянул мне ключи от машины, недовольно ворча, что, если бы Келлан действительно был джентльменом, он бы сам к нам добрался. Защищая своего парня, я объяснила, что сама назначила ему свидание в парке, потому что хотела показать ему свое любимое место в окрестностях Университета Огайо.

Это немного успокоило отца, потому что он весьма гордился своей альма-матер. Но он все равно внимательно наблюдал за мной, когда я брала ключи, и ясно было, что он будет прислушиваться и ждать моего возвращения. Так что побыть наедине нам с Келланом предстояло совсем недолго. Сев в отцовский «вольво», я тронулась с места.

Дороги были в полном порядке, их расчищали непрерывно, так что мне не составило особого труда ехать под снегопадом. Уже через несколько минут я добралась до места встречи. Я огляделась по сторонам: в парке было пусто. Но это и неудивительно. Стоял канун Рождества, и было довольно поздно. Большинство людей уже забрались в свои постели, ожидая праздничного утра и не стремясь отправиться куда-то на романтическое свидание. Чувствуя, как во мне нарастает возбуждение, я пошла через парк.

Свежий снег укрыл землю толстым одеялом. Оглядывая парк, я надеялась, что достаточно точно объяснила Келлану, как найти то самое место, где мы должны были встретиться. Мне хотелось броситься туда бегом, но я сдержалась. Когда я пересекала заснеженную лужайку, мои ботинки поскрипывали, оставляя следы в чистой белизне. Наконец я добралась до скамьи перед маленьким прудом, где жили утки. Хотя именно здесь я провела бесчисленные часы, пока училась в школе, это место теперь странным образом напомнило мне тот парк дома, который мы с Келланом считали своим. Надо же, Сиэтл так быстро стал моим домом – сюда, в мой родной город, я лишь приезжала погостить.