Влюбленным вход воспрещен!
Шрифт:
Валентина снова удалилась в ванную, и оттуда донеслось ее пение. Я кое-как ополоснулась на кухне, выпила чашку кофе и поплелась на работу, думая, что делать вечером.
– Что они там – заснули, что ли? – я вытянула шею, стараясь заглянуть за тонкую занавесочку из переливчатого шелка, которой в этом ресторане был стыдливо завешен вход на кухню. – Сорок минут уже ждем!
– Не сорок минут, а всего двадцать пять, – немедленно уточнила Ольга, демонстративно поглядев на свои золотые часики, – вполне приемлемо для такого приличного ресторана…
– Приличный
– Привыкла по разным забегаловкам ходить! – тут же вскипела Ольга. – Совершенно не умеешь себя вести!
Собственно, именно этого я и добивалась – чтобы моя визави вышла из себя. Спросите – зачем мне это нужно, я не отвечу. Просто нравится ее злить.
Вот эта отлично упакованная красотка, сидящая напротив, – моя старшая сестра. Отчего-то она решила, что меня надо воспитывать и вообще принимать активное участие в моей жизни. Я иногда думаю – она действительно уверена, что без нравоучений мне не обойтись, или же просто ей доставляет удовольствие меня тиранить. Кстати, такое удовольствие я как раз ей доставляю крайне редко, у меня стойкий иммунитет на родственничков.
Наконец занавеска колыхнулась, и появился официант с заставленным подносом.
– Слава богу! – оживилась я. – Жрать хочу – умираю!
– Мария! – Ольга грозно на меня посмотрела. – Вовсе незачем демонстрировать всем свои отвратительные манеры! И сядь наконец нормально, что ты развалилась на стуле, еще ноги на стол положи!
– Посади свинью за стол – она и ноги на стол! – с готовностью поддакнула я.
Ольга нахмурилась и поджала губы – не потому, что ей нечего мне сказать, просто ждала, когда официант расставит тарелки и уйдет. За словом в карман моя сестрица никогда не лезет, у нее, по выражению писателя Бабеля, всегда имеется в запасе пара слов, и слова эти, адресуемые мне, разной степени пренебрежения. Хоть бы когда-нибудь что-нибудь она у меня похвалила!
Впрочем, как я уже говорила, я эпатирую сестрицу нарочно. И внешний вид у меня соответствующий, и манеры. Вот и сегодня мы с ней составляем, надо думать, презабавную парочку. Сестрица упакована по высшему разряду – костюмчик вроде бы деловой, и юбка не слишком короткая, но Ольга позволила себе довольно смелый вырез. В вырезе этом все идеально гладко, не к чему прицепиться. Дальше сапоги, каблук высокий, но не вызывающий – чтобы было видно, что дама работает, а не прохлаждается. Пальтишко перекинуто через спинку соседнего стула – сестре оно очень идет, тут я не стану кривить душой. Руки с безупречным маникюром, колец всего два – обручальное, а на левой руке – с небольшим бриллиантом, подарок мужа на пять лет совместной жизни. Часики золотые, швейцарские, сестрица сама заработала, она риелтор, говорят, весьма успешный.
По сравнению со старшей сестрицей я выгляжу форменным чучелом. Джинсы, драные на коленях, растянутый у ворота свитер, минимум косметики и грубые ботинки на толстой подошве, именуемые в просторечье… ну, вы сами знаете. Ногти на руках коротко подстрижены, колец никаких, не люблю я эти побрякушки. Вот она я, Маша Голубева, полный портрет.
Мой любимый салат
Я взялась за вилку, но ее не было. Ресторан-то японский, и вместо столовых приборов тут подают деревянные палочки. Ольга очень ловко и аккуратно ковырялась палочками в своей тарелке. Ну, уж нет, такое не по мне!
Не глядя, я поймала за рукав пробегавшего мимо официанта.
– Золотце мое, вилку нормальную принеси! Можно без ножа, я уж так откушу!
Ольгу передернуло от моих слов, наверно, и аппетит пропал. Я думала, что вилки придется ждать не менее четверти часа, но официант принес приборы довольно быстро.
– Можешь, когда хочешь! – добродушно сказала я.
Салат исчез на удивление быстро, я как-то не заметила, куда он делся. Я ела жадно, давясь и чавкая.
– Может, хватит уже? – спросила Ольга, отложив палочки. – Не надоело хамку из себя изображать?
Ничего, мы с сестрицей не так часто встречаемся, можно немножко потерпеть. Она вызванивает меня примерно раз в две недели и приглашает на обед, чтобы пообщаться. Ей хочется поплясать на моих косточках, глядя на меня, она переполняется самоуважением – вот, дескать, какая она умная, успешная и красивая. Всего достигла сама, собственными силами, а могла бы получиться такой, как я.
А что, очень даже возможно. Забыла сказать, что мы с ней сестры не родные, а единоутробные, то есть отцы у нас разные, а мать одна. Судя по тому, что у нас с сестрой все разное, от внешности до внутреннего содержания, мы похожи на своих отцов. А могло бы быть наоборот – вот удались бы обе в мать, и тогда… Мамуля у нас женщина по-своему удивительная, но об этом после.
Официант принес горячее, мне – свинину в соевом соусе, а Ольге какую-то рыбу. Она у нас женщина правильная, следит за своим здоровьем, мяса вообще не ест. Мне надоело чавкать, так что в дальнейшем обед прошел в молчании.
– Мария, – сестра спохватилась, что я доем и уйду, а она не успеет меня повоспитывать в свое удовольствие, – я должна с тобой серьезно поговорить.
Ну вот, пожалуйста, начинается! Нет чтобы спокойно покушать, а потом мирно расстаться на следующие две недели!
Может, вам интересно, для чего я все это терплю? Почему бы, когда сестрица звонит и приглашает меня в ресторан, не послать ее подальше прямо по телефону? Не могу, очень люблю хорошо поесть. А за обед платит всегда она, так что справедливости ради следует терпеть ее нотации и нравоучения. За все хорошее в этой жизни приходится платить, причем, как правило, собой.
Сестрица вбила себе в голову, что я качусь по наклонной плоскости и меня надо немедленно спасать, а то будет поздно, я куда-нибудь укачусь. Откуда уже не вытащишь.
– Слушаю тебя внимательно, – обреченно сказала я.
Сестрица моя трудится риелтором, людей она насквозь видит, иначе при ее работе нельзя, как она сама говорит, риелтор – работа психологическая. Так что сейчас она поглядела на меня с недоверием, но я вовремя успела опустить глаза в тарелку. Но ничего интересного Ольга не сказала, опять та же песня.