Влюбленным вход воспрещен!

Александрова Наталья Николаевна

Черт, надо было обдумать все как следует, прежде чем действовать! Нет, права Ольга – я сперва делаю, а потом думаю! Где же мне спрятаться на этой открытой аллее? Где спрятаться, если там нет ничего, кроме скульптурной композиции?

И тут мне пришла в голову гениальная идея.

Если там нет ничего, кроме статуи – значит, нужно спрятаться в самой статуе!

Но здесь мне не обойтись без помощи моего гостеприимного хозяина.

Я вышла из своей комнаты и отправилась в дальний конец коридора, туда, где находилась мастерская Аристарха и раздавались

тихие голоса.

Дверь мастерской была, как всегда, открыта, и я увидела мирную семейную сцену: художник сидел, покорно растопырив руки, а натурщица наматывала на его руки коричневую шерсть из большого клубка.

– Ой, я не вовремя! – проговорила я в точности, как прошлый раз.

– Да почему, Машенька! – радостно отозвался Аристарх. – Я тут подставкой работаю, так что с удовольствием поговорю! Все равно пока свет еще не тот, работать нельзя.

Марина поглядела на меня с легкой усмешкой, но я решила не заморачиваться ненужными мыслями на ее счет.

Я коротко изложила Аристарху, что мне нужно, и он ничуть не удивился.

Внимательно выслушав меня, он немного подумал, а когда Марина сняла с его рук перемотанную шерсть, залез в кладовку, где вчера разыгралась трагедия с котом и бульдогом. Там у него лежала уйма всевозможной одежды, которую Аристарх собирал где только возможно, покупал в секонд-хендах и комиссионках и использовал для своих картин. Он подобрал мне потертый полушубок, поношенную фуражку и высокие охотничьи сапоги. Порывшись в глубине кладовки, он нашел баллончик с подходящей краской, а также необходимый грим. Самое же главное – он согласился помочь мне в моей операции: сама идея показалась ему забавной, и он решил превратить это в перформанс.

Пока мы возились в кладовке, Марина готовила завтрак.

Я выпила большую чашку кофе с молоком и сахаром, съела три замечательных блинчика с творогом, и мы с Аристархом поехали в Александровский сад. Одежда и краска были у него в чемодане. Грим он заранее нанес на мое лицо – сейчас тинейджеры как только не выпендриваются, и я со своим бронзовым лицом ни у кого не вызвала удивления.

К счастью, день был будний, и в саду в этот утренний час случилось совсем немного народу. Мы подошли к тому месту на аллее, где стояла скульптура.

Три бронзовых охотника в живописных позах расположились на постаменте, рядом с ними были разбросаны бронзовые ружья, охотничьи принадлежности и дичь. Дождавшись, когда рядом не окажется ни души, я облачилась в охотничий костюм из кладовки Аристарха, взобралась на пьедестал и удобно расположилась на свободном месте рядом с пожилым охотником.

– Не помешаю? – спросила я его на всякий случай.

Бронзовый охотник промолчал.

Аристарх внимательно оглядел композицию, немного подвинул меня, а затем тщательно покрыл всю мою одежду бронзовой краской из баллончика.

Теперь я была удивительно похожа на остальных трех охотников.

Удовлетворенный достигнутым эффектом, Аристарх пожелал мне удачи и отправился по своим делам, а я осталась в компании трех бравых мужчин.

Первое

время я не испытывала никакого дискомфорта. Позу я приняла довольно удобную, погода оказалась не жаркая, и я подумала, что смогу изображать статую хоть целый день. Потом у меня зачесался кончик носа. Я уже хотела почесать его, но как раз в это время около скульптуры остановились двое молодых людей – парень и девушка.

Я застыла, стараясь даже не дышать.

Парень бережно держал свою спутницу за руку и смотрел на нее с нежностью. Она улыбнулась, положила голову ему на плечо и проговорила нежным, как колокольчик, голосом:

– До чего же я вчера ужралась! Еле до дома доползла! Хорошо, предки уже спали, а то надрали бы мне задницу!

– А я тебе всегда говорил – не пей в этом клубе коктейли, они в них неизвестно что мешают. Пей водку – и не будет у тебя никаких проблем!

– До чего же эти мужики здорово сделаны! – восхитилась девушка. – Особенно вот этот, молодой! Прямо кажется, что он дышит! – и она показала на меня розовым пальчиком.

«Интересно, что ты скажешь, если я чихну!» – подумала я.

Нос чесался мучительно, я едва справлялась с желанием немедленно его почесать.

К счастью, влюбленные проследовали дальше. Я торопливо почесала нос и едва успела принять прежнюю позу, как рядом со мной появился нахальный фокстерьер.

Этого мне обмануть не удалось. Он остановился прямо против меня, наклонил голову набок и громко гавкнул.

– Пошел вон! – прошептала я, не разжимая губ.

Фокстерьер нахально ухмыльнулся и поднял лапу.

– Только не это! – зашипела я сквозь зубы. – Убирайся прочь, хулиган! Убирайся немедленно!

Фокстерьер откровенно издевался надо мной. Казалось, его глаза говорили: «А что ты мне сделаешь?» Он пристроился поудобнее и уже почти начал процесс, как вдруг на площадке перед скульптурой появился его хозяин – бритый наголо мужчина лет сорока.

– Монти, прекрати немедленно! – окликнул он фокстерьера. – Мы же договаривались – на чужие машины и памятники старины лапу не поднимать!

Монти разочарованно тявкнул и побежал дальше, оглядываясь на меня с самым разбойничьим видом.

Только было я перевела дыхание и расслабилась, на площадку высыпала целая толпа детей младшего школьного возраста, руководимая грымзой-учительницей в сером пыльнике и стоптанных башмаках без каблука.

– Обратите внимание, дети! – проговорила эта грымза, остановившись совсем рядом со мной. – Вы видите перед собой скульптурную копию знаменитой картины художника Перова «Охотники на привале»… Тихомиров, не корми постороннюю собаку мороженым, у нее будет ангина! На этой картине художник изобразил охотников, отдыхающих после трудной и удачной охоты. Художник Перов и сам являлся страстным охотником, поэтому тема картины была ему чрезвычайно близка. Тихомиров, не пои собаку пепси-колой, у нее будет расстройство желудка! Видимо, поэтому художник и решил отобразить на холсте эту тему, близкую духу простого народа…