Влюбленный Дракула
Шрифт:
— Сразу видно, ты никогда не была влюблена, — заявила она, наблюдая, как я уплетаю второй кусок пирога со сливками. — Ты не имеешь никаких вестей от мистера Харкера и при этом ешь, как гусыня. Невесте в разлуке с женихом не подобает так вести себя, Мина. А ты еще упрекаешь в непристойном поведении меня.
— Ты полагаешь, если я буду морить себя голодом, Джонатан скорее мне напишет? — осведомилась я. — Как бы то ни было, я надеюсь, причина его молчания кроется в том, что он не получил моего письма, где я сообщаю о своем переезде в Уитби. Скорее всего, вернувшись в Лондон, я найду у себя целую пачку писем.
На самом деле я отнюдь не ощущала подобной уверенности,
Вечером в субботу, 23 августа, после очередного дождливого дня, незадолго до того часа, когда солнцу следует закатиться, лучи его прорвались сквозь плотную завесу туч, согрев пропитанный влагой воздух. Обрадовавшись солнцу, словно короткому визиту доброго старого друга, мы с Люси немедленно решили совершить прогулку, чтобы полюбоваться закатом с какой-нибудь возвышенности. К нашему великому удивлению, миссис Вестенра решила к нам присоединиться. Стоя на скале, обдуваемой свежим теплым ветерком, мы, затаив дыхание, наблюдали, как багровый огненный шар касается сверкающей водной глади. Закат, это дивное представление, устраиваемое природой каждый вечер, неизменно пленяет меня, заставляя вновь и вновь восхищаться красотой мира.
Возвращаясь в гостиницу, мы поразились царившему в городе оживлению. Казалось, все жители высыпали на улицу, чтобы послушать оркестр, исполняющий популярные мелодии. Когда мы проходили мимо помоста, на котором стояли музыканты, один из них, играющий на красиво изогнутой медной трубе, улыбнулся и подмигнул мне. Я невольно улыбнулась в ответ и, тут же устыдившись подобной вольности, поспешно отвела глаза. Вместе с моими спутницами мы уселись за столик поодаль от сцены и заказали мороженое; здесь мы могли спокойно слушать музыку, не опасаясь, что шумные любители пива и их жены, громко выражавшие желание потанцевать, нарушат наше уединение.
Люси молча разглядывала толпу, по всей вероятности, надеясь увидеть в ней своего возлюбленного. Миссис Вестенра, всецело поглощенная музыкой, слегка притопывала ногой в такт. Я предалась течению собственных мыслей, не забывая поглядывать по сторонам. Казалось, никто не остался равнодушным к магическому воздействию внезапно прояснившейся погоды и жизнерадостной музыки. Танцующих пар становилось все больше, движения дам и кавалеров были исполнены грации. Некоторые молодые отцы вальсировали, подхватив на руки своих маленьких дочерей. Одно почтенное семейство — отец, мать, сын и две дочки — взявшись за руки, образовало подобие хоровода. Они кружились все быстрее и быстрее, до тех пор, пока маленький мальчик, зацепившись за юбку матери, не упал на землю и расплакался. Несколько зрителей наградили незадачливого танцора аплодисментами, которые заставили его вспыхнуть от гордости и смущения. Отец, сияя улыбкой, повел свое потомство к прилавку, где продавался лимонад. Я представила, как через несколько лет мы с Джонатаном тоже будем танцевать в окружении наших детей, и всякий, взглянувший на нас, поймет, что жизнь нашей семьи проникнута любовью и счастьем.
Внезапно я заметила рыжеволосого писателя, скользнувшего по мне взглядом. Он прогуливался под руку с дамой, которая, согласно моим предположениям, приходилась ему женой. Эта темноволосая леди отличалась редкой красотой, льняное платье с кружевами, из тех, что лондонские модницы носят на курортах, выгодно подчеркивало достоинства ее стройной фигуры. Рядом с супругами бежал вприпрыжку белокурый мальчик в накрахмаленном матросском костюмчике — такие обычно покупают внукам обожающие их бабушки. Мать, указав изящной рукой на маяк, по всей вероятности, объясняла
Приглядевшись к рыжеволосому, я заметила, что на лбу у него красуется здоровенная шишка, нечто вроде нароста или опухоли. Если бы не этот досадный изъян, наружность писателя вполне можно было бы счесть привлекательной. Лицо его обрамляла ухоженная борода, несколько более светлого оттенка, чем волосы, которые он зачесывал на одну сторону. Имбирная шевелюра, кстати, уже начала заметно редеть, и слева над высоким лбом писателя появилась залысина. Тем не менее, благодаря своему высокому росту и внушительному сложению, выглядел он весьма импозантно.
Как видно, он решил, что мы с Люси достойны его мужского внимания, так как взгляд пронзительных серых глаз беспрестанно перебегал с меня на мою подругу. Несомненно, мы являли собой довольно эффектное зрелище: хрупкая изящная блондинка, нежная и воздушная в своем легком платье цвета персика, и белокожая брюнетка с яркими зелеными глазами. В тот вечер на мне было мое любимое платье, льняное, светло-зеленое, по заверениям окружающих удивительно шедшее к моим глазам, и коротенький жакет-болеро. В тот вечер я решила, что писатель глазеет на нас лишь потому, что молодые красивые женщины притягивают взор всякого мужчины, в особенности в момент, когда жена его, занимаясь ребенком, смотрит в сторону. Со временем, однако, выяснилось, что пристальное его внимание имеет иную, куда менее безобидную подоплеку.
Оркестр заиграл французскую песенку о цикадах, слова которой были мне известны. Пытаясь скрыть смущение, в которое привел меня неотрывный взгляд писателя, я принялась вполголоса напевать.
«Les cigales, les cigalons, chanient mieux que les violins».
— Какая милая песенка, — заметила миссис Вестенра. — О чем она?
Я пересказала содержание песенки по-английски. Смысл ее заключительного куплета был вовсе не таким веселым, как можно было предположить по беззаботной мелодии.
— Теперь все вокруг поглотила смерть, все звуки стихли, и лишь цикады, охваченные безумием, порхают в пространстве меж ангелами.
— Довольно странные стихи, — пожала плечами миссис Вестенра.
— Мина знает пропасть всякой чепухи, — впервые за весь вечер подала голос Люси. — И все это ей приходится вбивать в головы своим ученицам.
Я оглянулась, чтобы узнать, по-прежнему ли рыжеволосый писатель смотрит в нашу сторону. Встретив мой взгляд, он поспешно отвернулся и вместе с женой и сыном принялся разглядывать освещенное последними закатными отблесками море.
Внезапно в воздухе повеяло прохладой. Можно было подумать, погода, воспользовавшись тем, что все мы зачарованы музыкой, решила сыграть с нами злую шутку. Ветер, только что ласковый и теплый, в течение нескольких минут стал резким и пронзительным, полотняные тенты над прилавками с мороженым и лимонадом хлопали под его резкими порывами. Со столов полетели сначала бумажные салфетки, а потом и стаканы. Дамы испуганно воздевали руки к головам, пытаясь сохранить прически.
— Какой жуткий холод! — жалобно воскликнула миссис Вестенра. — И когда только я запомню, что здесь нельзя выходить из дома, не взяв с собой шаль. Лучше бы мы поехали в Италию. Твой отец всегда хотел там побывать. Теперь, когда его нет рядом, я все делаю не так, как нужно!