Влюбленный Дракула
Шрифт:
Отправляясь в спальню, я намеревалась произнести целую речь, содержательную и логически безупречную, надеялась достучаться наконец до разума Люси и объяснить ей, что у нее есть один только путь к счастливому будущему — выйти замуж за Артура Холмвуда и стать хозяйкой Уиверли-Мэнор. Однако легкий стук в дверь помешал мне осуществить свое намерение.
— Мисс Мюррей? — донесся до меня голос Хильды.
Когда я открыла дверь, Хильда протянула мне письмо.
— Посыльный только что принес это и просил передать вам, — сообщила она.
—
Из надписи на конверте, выведенной весьма изящным остроугольным почерком, следовало, что письмо адресовано мисс Мине Мюррей. Я разорвала конверт и торопливо прочла следующие строки.
«Вы найдете мистера Джонатана Харкера в больнице сестер милосердия ордена Святого Винсента, в городе Гратце. Можете быть уверены, эти сведения соответствуют истине, ибо их предоставил вам тот, кто искренне о вас заботится. Если вы решите отправиться к мистеру Харкеру, во время путешествия вам будет обеспечена надежная защита.
Остаюсь Вашим слугой и повелителем».
Дрожащими руками я сунула письмо в карман. Перед глазами у меня все плыло. Даже от поглощенной собственными переживаниями Люси не ускользнуло, что я нахожусь в состоянии шока.
— Что случилось? — спросила она.
— Джонатан нашелся, — только и могла ответить я.
Рассказать о том, кто сообщил мне об этом, не представлялось возможным. К тому же мне было неизвестно, каким образом загадочный незнакомец, называющий себя моим слугой и повелителем, узнал о местонахождении Джонатана и отыскал меня в Уитби.
Через два дня в ответ на телеграмму, которую я послала в больницу по совету Джона Сиварда, пришло письмо, сообщавшее, что Джонатан Харкер находится среди пациентов этой больницы. Из письма следовало, что в настоящий момент Джонатан поправляется после тяжелой мозговой лихорадки и присутствие рядом близкого человека было бы для больного весьма желательно. Сивард, переводивший это письмо, написанное по-немецки, заверил меня, что австрийский город Гратц славится своими превосходными клиниками, отвечающими последним достижениям медицины.
— Иногда бывает полезно иметь ученого приятеля, который, вместо того чтобы тратить время на спорт и гулянки, дал себе труд окончить университет, — изрек Артур Холмвуд.
Оба молодых человека целые дни проводили в нашем отеле, чрезвычайно докучая этим Люси. Дабы избежать их общества, подруга моя, ссылаясь на головную боль, почти не вставала с постели. Все ее помыслы по-прежнему были поглощены Моррисом Квинсом, весточки от которого она ожидала каждую минуту.
Сивард улыбнулся в ответ на шутливое замечание друга, однако в глазах его плескалась тревога.
— Под названием мозговой лихорадки могут скрываться самые различные заболевания, мисс Мина, — сообщил он. — Когда вы вернетесь в Англию, я попрошу доктора фон Хельсингера осмотреть вашего жениха —
— Полагаю, мистер Харкер не упустит случая познакомиться с вашим коллегой. Он поклонник всякого рода радикальных теорий, — заметила я, желая подчеркнуть, что жених мой является приверженцем передовых взглядов.
Дядюшке Джонатана, мистеру Хавкинсу, я послала телеграмму, сообщавшую, что племянник его болен и находится в Гратце, куда я немедленно выезжаю. В ответной телеграмме он принес извинения за то, что нездоровье мешает ему сопровождать меня, а также выразил готовность оплатить все мои дорожные расходы и издержки на лечение Джонатана.
Прежде я никогда не бывала за границей, тем более в одиночестве. Между Сивардом и Холмвудом происходили долгие совещания, посвященные тому, как организовать мое путешествие наиболее разумным образом, выбрав самый короткий и безопасный путь. В эти дебаты я предпочитала не вмешиваться, ибо не имела даже отдаленного понятия о возможных дорожных затруднениях. Директрисе школы я послала письмо с разъяснением причин, не позволяющих мне приступить к своим обязанностям в начале учебного года. Джон Сивард, знавший немецкий, а также несколько славянских языков, имеющих хождение в графстве Стайрия, заставил меня заучить несколько фраз, могущих оказаться полезными во время путешествия. Артур Холмвуд, пустив в ход семейные связи, добился того, что паспорт был мне выдан в кратчайшие сроки.
Прощаясь со мной на стоянке дилижансов в Уитби, доктор Сивард разразился следующей тирадой:
— Сколь бы тяжелой ни была болезнь мистера Харкера, я ему завидую, ибо прекраснейшая из женщин готова преодолеть пол-Европы, спеша к нему на помощь.
При этом он бросил быстрый взгляд на Люси, укрепив меня в убеждении, что чувство к моей подруге не остыло в его груди, и, столь лестно отзываясь обо мне, он рассчитывал возбудить ее ревность.
Отведя Люси в сторону, я крепко сжала ее руки в своих и расцеловала ее в обе щеки.
— Умоляю тебя, Люси, будь благоразумна, — шепнула я ей на ухо. — Твое счастливое будущее зависит только от тебя.
В ответ Люси рассеянно кивнула, однако, взглянув в ее лицо, я поняла, что совет мой пропадет втуне.
Охваченная щемящим чувством, в котором беспокойство за подругу соединялось с дорожным волнением, я попрощалась с Холмвудом и Сивардом, со всей возможной сердечностью поблагодарив их за бесчисленные хлопоты. Мысли мои устремились к предстоящему путешествию. Вечером я должна была прибыть в Халл, морем добраться до Роттердама, там сесть на поезд, следующий до Вены, откуда до Гратца ходили дилижансы.