Влюбленный дьявол
Шрифт:
— Не понимаю, почему он так любил Грецию? — заметила она.
— Ни о чем больше и думать не хотел, — сказал Ники. — Если бы и дальше все шло в том же направлении, то он бы бросил нас всех и уехал жить в эту страну.
— Наверное, был греком в предыдущей жизни, — мечтательно предположила сестра.
— Ты что же, веришь в подобные вещи? — поинтересовался Ники.
— Я много об этом думала. Это трудно понять, не веря в перевоплощение. Но почему один ребенок с рождения обнаруживает поразительную склонность к музыке, а другой, вроде Делии,
— Не более чем наследство прадеда.
— Так ли это? А может быть, есть и другое объяснение? Брат улыбнулся:
— Наверное, в предыдущей жизни я был послом. Поэтому мне так хочется попасть на дипломатическую службу!
— Ты вновь станешь послом, уверена в этом! — улыбнулась в ответ Лариса. — Представь, как тебе пойдет золотое шитье на мундире.
Ники рассмеялся, и они вернулись к отбору книг на продажу. Но с каждым днем, пока они разбирались в доме, прежде чем покинуть его, Ларисе становилось все труднее и труднее объяснить столь поразительную опрометчивость отца.
Теперь, за пределами родины, Лариса поняла, что, не будь этого увлечения отца Грецией, не было бы и теперешнего приключения, о котором она так долго мечтала.
«Я увижу Францию, — говорила она себе. — Я узнаю французов, и, если с ними будет слишком трудно или неприятно общаться, я всегда смогу вернуться домой».
Ее охватило теплое, уютное ощущение того, что всегда есть возможность вернуться к маме и Афине с Делией. Тем не менее, она сделает все, чтобы не потерять место до тех пор, пока, по крайней мере, Ники не завершит образования. Они с братом вынуждены были остановиться на ночь в Дувре, поэтому Лариса могла сесть на утренний паром, идущий в Кале.
Ночевали в дешевой и неудобной гостинице. Единственной радостью было то, что они вдвоем. Брат с сестрой не могли понять, что заставляет других искать пристанища в этом не самом уютном уголке вселенной, здешние постояльцы явно не представляют собою ничего особенного. Ужин был малосъедобным, но Лариса получила от него огромное удовольствие, потому что представилась прекрасная возможность всласть поговорить с Ники.
— Ты уж смотри, будь осторожна, — сказал брат, закончив трапезу.
— Ты же знаешь, я буду осторожна. Потом, мне кажется, что из всех сестер именно я наилучшим образом подхожу на данное место.
— Почему?
— Синтия — чересчур рассеянна. Она может за чтением книги или мечтаниями отвлечься от наблюдения за ребенком. Афина — слишком импульсивна, а Делия — не в меру романтична.
Ники рассмеялся:
— За тобою, стало быть, не водится таких грехов?
— Я воплощение здравого смысла. По крайней мере, хотелось бы в это верить!
— Не могу полностью с тобой согласиться, скажу лишь, что из всех сестер ты наиболее умная и, наверное, отважная!
Лариса одарила брата взглядом, преисполненным любви:
— Ты в самом деле так считаешь?
— Да, конечно. Но все равно я стану о тебе беспокоиться, Лариса. Ты слишком
— Я обещала маме не слушать ни одного комплимента! Ники рассмеялся вторично:
— О, бедная мама. Она понятия не имеет, чего стоят слова за стенами Редмарли-хауса. Откровенно говоря, Лариса, тебе почти невозможно будет сдержать свое обещание.
— Я знаю, — вполне серьезно ответила сестра, — но, на худой конец, до вас не так уж далеко — стоит лишь пересечь пролив. Если дела пойдут совсем скверно, я вернусь домой.
Помолчав, он добавил:
— Дьявольски сложно найти слова, чтобы выразить тебе свою благодарность за то, что ты для меня делаешь.
— Ты ставишь меня в неловкое положение, — запротестовала Лариса. — Мы же любим тебя, Ники. Мы уверены, что и ты нам поможешь, если потребуется.
— Разумеется, помогу.
«Сто пятьдесят фунтов в год!» — думала Лариса, рассматривая спокойную поверхность моря из иллюминатора парома, который неторопливо попыхивал, совершая свой обычный рейс. Эта сумма казалась слишком большой платой за обучение маленького мальчика английскому языку. Она тревожилась за то, что может произойти, если ребенок сделает успехи не так быстро, как того ждет его дедушка. Однако была уверена, что французские дети обладают острым умом и для французского ребенка не так сложно выучить английский, как для его английского сверстника овладеть французским языком.
Паром прибыл в Кале точно по расписанию. На перроне уже стоял поезд до Парижа. Портовый носильщик доставил дорожный кофр Ларисы в багажный вагон, а потом понес ее ручную кладь вдоль поезда, разыскивая вагон второго класса с надписью «Только для дам». Отыскав нужный вагон, носильщик помог Ларисе подняться в купе. Девушка села у окна, чтобы хорошенько рассмотреть местность, по которой предстояло путешествовать. Вагон был почти пуст. Однако спустя несколько минут дверь отворилась и в купе вошла женщина. Ее одежда, отменно сшитая, по покрою очень напоминала ту, которую женская половина семейства Стантонов знала по «Журналу для леди». Более того, в ее туалете было нечто нарочитое.
Женщина распространяла вокруг себя аромат каких-то экзотических духов. Она заняла место как раз напротив Ларисы. Носильщик принес вслед за ней огромное количество пакетов, которые сложил в багажную сетку купе. Дама дала ему на чай, а после того как тот произнес: «Merci beaucoup, Madame!» [2] — Лариса поняла, что он получил щедрые чаевые.
Попутчица устраивалась, громко шурша юбками. Ее жакет был оторочен мехом, судя по виду собольим. Лариса также заметила у нее на груди бриллиантовую брошь.
2
Большое спасибо, мадам! (фр.).