Влюбленный горец
Шрифт:
Если Дейрдре удастся захватить и его братьев, их конец будет настолько ужасен, что об этом страшно было думать.
Куин снова обругал себя. Он сбежал от своих братьев, от их любви, потому что не мог оставаться рядом с Луканом и его женой Карой. Их любовь друг к другу постоянно напоминала ему о том, чего у него никогда не было и не будет.
Но сейчас его единственным желанием было вернуться в их полуразрушенный замок к воспоминаниям, которые гнездились в раскрошившихся камнях.
— Мы можем прятать ее некоторое время.
Куин вздрогнул, когда Арран прервал его мысли.
— Возможно. Но тут по крайней мере двенадцать Воителей. Большинство из них мы не видим, потому что они держатся в сторонке.
— После того, как ты дал им понять, кто в подземелье хозяин…
В голосе Аррана прозвучал намек на шутку.
Глянув на него, Куин фыркнул. Неделя, которая понадобилась ему, чтобы установить здесь свои порядки, была мучительной, и не из-за многочисленных ран, а потому что приходилось выпускать на волю своего бога ради того, чтобы остаться в живых.
Только ему, Аррану и близнецам было известно, что, когда Куин возвращался в темноту своей пещеры, он снова принимал облик человека. Это делало его счастливым. Но Куин был настолько близок к тому, что его бог возьмет над ним власть, что даже не понимал остроты ситуации.
Только не теперь, после всего пережитого за эти несколько недель в глубине горы.
— Ты слышал, что сказала Дейрдре?
Куин постарался выкинуть из головы мысли о безнадежности, которая все больше и больше овладевала им.
Арран опустился на корточки.
— Я следил за другими, когда женщину скинули вниз. Она жрица, так ведь?
— Ты прав, Арран. Она жрица. Интересно, почему Дейрдре не убила ее, как других? — спросил Дункан.
Посмотрев направо, Куин увидел одного из близнецов с голубой кожей. Это был Дункан. За ним — Йен. Они подошли ближе, чтобы не пропустить ни слова.
— Я как раз об этом думал, Дункан. Всех жриц, которых притаскивали сюда, она убила.
— Несколько все еще остаются в живых, — поправил его Арран. — Айла, к примеру.
— Верно. — Куин погладил себя по заросшему подбородку. Сразу захотелось побриться. — Кого-то она оставила. Но не ее. Почему?
Скрестив руки на груди, Йен разглядывал женщину, лежавшую у его ног.
— Что в ней такого особенного?
Куин дал им знак подойти ближе. Ему не хотелось, чтобы их услышали.
— Должно быть, есть какая-то важная причина, если Дейрдре не стала убивать эту жрицу и не воспользовалась ее кровью, чтобы увеличить свою силу. У вас есть какие-нибудь мысли на этот счет?
Близнецы переглянулись и покачали головами.
— Нам почти ничего не известно о жрицах, Куин. Ты же знаешь, — сказал Дункан.
Куин посмотрел на Аррана. Тот, сдвинув брови, думал о чем-то.
— Арран?
— Могу только предположить, что жрица что-то узнала. Если это так, тогда Дейрдре могла просто убить ее. Так что в этом нет никакого смысла. Должна же существовать какая-то причина, почему Дейрдре не стала убивать ее, чтобы забрать себе ее силу.
— Вот это нам и нужно выяснить.
Куин встал и оглядел свои руки с черными когтями. Они были длинными и острыми и вполне годились для того, чтобы срубить дерево. Но совсем не годились, чтобы касаться нежной женской кожи.
За триста лет ярость из-за потери жены и сына, погибших в бойне, устроенной против его клана, почти позволила богу мести взять власть над Куином. Сейчас, разглядывая свои когти, ему было противно видеть это подтверждение присутствия в нем бога.
— Дождемся, пока она очнется. А пока посторожим ее. Мне не хочется, чтобы другие приближались к ней, — заявил Куин.
Трое Воителей согласно кивнули и отошли, занимая позиции при входе в его пещеру.
Куин выглянул в подземелье. В центре его находилось довольно большое свободное пространство, куда Дейрдре сбрасывала своих жертв и где разворачивались сражения, за которыми она наблюдала. В разные стороны от этой площадки отходили пещеры — настоящие норы. Воители считали их своими домами.
«Или темницами без решеток» — так думал о них Куин.
Его пещера была самой большой. Чтобы отвоевать ее для себя, ему не пришлось никого убивать. В пещере было достаточно места не только для него, но и для трех других Воителей. Они даже не натыкались друг на друга. Помимо того, у Аррана и близнецов были свои собственные закутки по бокам от пещеры Куина.
В дальнем конце пещеры имелась каменная плита. Ее Куин использовал как лежанку и спал на ней. Во сне он забывал о том, что находится в глубине горы. Стоило ему закрыть глаза, как перед ним появлялись лица братьев или возникали сны о том, как его бог берет над ним верх и соединяет с Дейрдре.
Куин постоянно носил в себе тяжкое чувство вины за то, что бросил братьев, поставив их перед необходимостью освободить его.
Почти триста лет они провели вместе, охраняя свой замок и набрасываясь на любого виррана, который осмелился приблизиться к их дому. Предчувствуя надвигающуюся войну, к ним пришло много Воителей, готовых драться с Дейрдре.
А он что натворил? Взял и сбежал, разрушив все.
Как он мог так поступить с Фэллоном и Луканом? И это после всего, что они сделали для него? Бессчетное количество раз братья пытались убедить его контролировать своего бога.
Это Лукан привез их назад в замок. Ему показалось, что так будет лучше для Куина. Куин поначалу отказывался, но Лукан оказался прав. Возвращение в родной дом помогло Куину успокоиться.
Вздохнув, он взял жрицу на руки и поднялся. Она весила не больше перышка. Куин прижимал ее к себе дольше, чем это было нужно, а потом опустил на плиту, где всегда спал сам. Ему страшно захотелось лечь рядом, коснуться ее кожи, узнать вкус ее губ. Он убрал темные вьющиеся пряди волос от ее лица и с удивлением обнаружил мелкие косички, заплетенные на макушке и затылке.