Влюблённый Лоусон

Левис Р. Д.

Хит оторвал взгляд от детей и посмотрел на меня, заметив, как близко я к нему наклонилась. Карие глаза, нежные и спокойные, пристально смотрели на меня. Хотела бы я знать, о чем он думал, потому что улыбка медленно исчезла с его сочных губ. Как только я почувствовала жар на щеках, отвернулась от его пристального взгляда и снова уткнулась в журнал. Делая вид, что читаю, я остро ощущала каждое его движение, и это заставило мое тело напрячься, находясь так близко к нему. Почему рядом с ним

я могу чувствовать себя комфортно и в то же время сильно нервничать?

— Эллисон Уоллес.

Услышав свое имя, я чуть не вскочила на ноги. Положила журнал на столик и подошла к врачу, ожидавшему меня в коридоре. Хит следовал за нами по пятам.

Женщина по имени Руби тепло улыбнулась мне.

— Здравствуйте, мисс Уоллес. Сюда, пожалуйста.

Она провела нас по коридору в угловую комнату и сказала:

— Наденьте рубашку и ложитесь.

Я легла на приготовленную для меня койку и задрала рубашку. Хит сел рядом со мной, пока Руби настраивала ультразвуковой аппарат.

— Как Ваше самочувствие сегодня? — спросила она, переводя взгляд с меня на Хита. Ее глаза задержались на нем на несколько мгновений, без сомнения поглощенные его красотой.

— Хорошо, — пробормотала я.

— А у будущего отца?

Мое тело напряглось, и я посмотрела на Хита. Когда заметила, что его спина напряглась, а глаза расширились, я сразу же сказала:

— Нет, нет, он не отец.

— О, мне очень жаль. — Судя по изгибу ее губ, «жаль» было последним, что она хотела сказать.

Хит не ответил, но теперь его лицо было каменным, и он старался не встречаться со мной взглядом.

— Откиньтесь назад, — сказала девушка мне, нанося специальный гель на ультразвуковой зонд. Как только я откинулась, она опустила его на мой живот, и меня пронзило ощущение холода.

— Хорошая выпуклость — маленькая и ощутимая, — Заметила она, передвигая зонд. — Должно быть, это генетическая особенность. У вашей матери тоже была небольшая?

Я пожала плечами, не желая думать о ней.

— Понятия не имею. Она никогда не говорила об этом. — Вообще-то она никогда ни о чем не говорила.

На мониторе появились черно-белые изображения, и я некоторое время смотрела на них, не понимая, что вижу. Я изо всех сил сосредоточилась, пока, наконец, не успокоилась, и от того, что я увидела, у меня перехватило дыхание.

— Это ваш малыш, — сказала доктор. — Судя по всему, абсолютно здоровый.

Ребенок напоминал арахис. Большая голова, крошечное тельце, и он быстро двигался, размахивая руками.

О, Боже мой.

Я взволнованно посмотрела на Хита, который наклонился вперед, так же поглощенный картиной, как и я.

— Это происходит у меня в животе

прямо сейчас? — спросила я в шоке.

Руби усмехнулась и кивнула мне.

— Конечно.

— Я не чувствую ничего из этого.

— Возможно, так будет еще в течение шести недель. Двенадцать недель — слишком ранний срок, чтобы что-то чувствовать, особенно с первым ребенком.

Я смотрела, ошеломленная этими движениями, разглядывая, как мой ребенок начал прикасаться к лицу.

— Можно узнать пол? — спросил Хит.

— Еще нет. Это можно будет увидеть на восемнадцатой неделе, — ответила Руби.

Я уже знала это, но было приятно слышать, что Хит заинтересовался и спросил. Доктор начала делать измерения и показывать мне разные части тела: руки, голову и ноги моего арахиса. Это было больше, чем я могла себе представить. Мой дух воспарил, и я улыбнулась так широко, что у меня заболели щеки. Я собиралась стать матерью. Я, Элли Уоллес. Вау.

— Все показатели малыша в норме, — сказала Руби под конец. — Я скоро подготовлю для вас DVD с фотографиями.

— Спасибо, — я поблагодарила ее, вытирая гель с живота.

Я опустила рубашку и встала с койки. Хит поднялся вместе со мной, все еще не сказав ни слова с тех пор, как мы вышли оттуда. Я не позволила его безразличному поведению испортить мне настроение. Меня все еще трясло от возбуждения. У меня будут фотографии моего ребенка!

***

Обратный путь в квартиру проходил в полной тишине. Я держала диск обеими руками, уже предвкушая, как переживу все заново, когда вернусь и сяду за ноутбук Хита.

Я снова посмотрела на него, нахмурившись из-за его плохого настроения. Боже, что я сделала?

— Ты в порядке? — спросила его, когда молчание стало слишком тяжелым.

Он кивнул.

— Угу.

Я вздохнула. Он лгал. Я положила диск на колени и полностью повернулась к парню.

— Хит, — Начала я тихим голосом. — Я хочу, чтобы мы были открыты и честны друг с другом. Общение чрезвычайно важно. Если тебя что-то беспокоит, пожалуйста, скажи мне. Таким образом, мы можем избежать неправильного толкования или любых задетых чувств.

Он на мгновение задумался над моими словами.

— Дерьмо, неужели ты все время должна быть такой рациональной?

— О чем ты?

— Я имею в виду, что иногда ты становишься единственной взрослой среди нас, чего не должно быть. Рассказывая мне это дерьмо и заставляя меня понять, насколько ты права…

— Я не хотела тебя обидеть…

— Это не так. Ты напоминаешь мне, что я делаю неправильно, и ты совершенно права.

Я ждала, что он продолжит, но парень промолчал.

— Так, что не так? — Настаивала я.