Влюбленный лжец
Шрифт:
Крис засовывает правую руку в карман, а левую поднимает вверх, глядя на дорогие часы на запястье.
— Уже две минуты. — Он качает головой. — Кто бы мог подумать, что с годами ты станешь такой грубиянкой.
По тому, как он смотрит прямо на меня, я понимаю, насколько я пьяна. Его фигура сливается со стеной коридора, на которую он опирается. Мой слух может быть нечетким, но я слышу свой собственный голос, который так отчетливо звучит в моей голове.
Не ходи с ним, Элла. Один шаг в его сторону — и ты упадешь на скользкую
— К брату…
— Налево.
Я облизываю губы, и он этого не упускает.
— Сладкая, — говорит он в своей мягкой манере, стараясь сохранить пространство между нами. — Почему бы тебе не перестать так много думать и не сделать то, что ты хочешь?
И это меня действительно задевает. Потому что на самом деле я хочу трахнуть своего бывшего.
Когда я делаю шаткий, пьяный шаг к лестнице, избегая смотреть ему в глаза — полностью избегая смотреть на него — мы оба знаем, что в этой ошибке виновата только я сама. Завтра мне будет больно от того, какая я глупая, что принимаю неправильные решения. А сегодня? Я буду делать только то, что хочу.
Он следует за моими шагами. Его рука на моей пояснице, когда мы оба идем вниз, такая легкая, что я едва ее чувствую. На секунду я даже задумалась, не привиделось ли мне это.
Но когда он наклоняется к моему уху, я понимаю, что ничего не выдумываю.
— Это моя хорошая девочка, — говорит он с несравненной гордостью.
Это ошибка, не так ли?
Я не могу долго думать об этом. Как только мы выходим на улицу, я получаю еще одно доказательство своего опьянения. Я протягиваю руку, отчаянно пытаясь ухватиться за что-нибудь, так как улица словно кружится.
Крис замечает этого. Он всегда это делает. Он всегда знает, когда мне что-то нужно, и старается это предоставить. Это так опасно. Так затягивает.
— Иди сюда. — Обхватив меня за плечи, он придает мне устойчивость. — Моя машина недалеко.
— Последний раз ее видели, когда ее выводил с вечеринки аспирант на два года старше нее. Я уже представляю, какую статью они напишут, когда найдут мой труп.
Он хихикает рядом со мной, и я наклоняюсь ближе к нему, используя его как костыль. Я неустойчива и вжимаюсь в него с такой силой, что чувствую, как сокращаются его мышцы, когда он не дает нам обоим рухнуть на землю.
— Зачем им искать мертвое тело? Никто не собирается тебя убивать.
— Нет, — бормочу я про себя. — Ты делаешь гораздо хуже.
Он хмыкает в знак согласия. — Ну, ты заставила меня ждать четыре минуты, прекрасно понимая, что тебя ждет наказание.
Когда мы останавливаемся у его машины, он открывает мне пассажирскую дверь и помогает сесть. — Будем надеяться, что ты сможешь смириться с последствиями.
Глава 21
Крис
MATCH MADE IN HELL — Dutch Melrose, benny Mayne
Она роняет ключи, как только пытается достать их из лифчика. Затем, наклонившись, она случайно показывает мне свои белые
— Если бы земля только перестала двигаться, — говорит она. — Дурацкая земля.
Я перемещаю ее так, чтобы мы оказались лицом друг к другу, и усаживаю ее на один из трех стульев Adirondack на крыльце. — Останься.
Взяв ключи и открыв дверь для нас обоих, я снова подхожу к ней. — Пойдем.
Вместо того чтобы помочь ей подняться, я хватаю ее за талию и под колени. Я выпрямляюсь, несу ее на руках и прохожу в дверь.
— Неужели земля перестала двигаться для тебя?
— Конечно, перестала, — отвечаю я со всей серьезностью.
— Ух, все просто прогибается под твою волю, не так ли?
— Да. Обними меня за шею.
Она делает это, не спрашивая меня, потому что все подчиняется моей воле. Даже она.
Не желая, чтобы она извивалась и выпадала из моих рук, пока я поднимаюсь по лестнице, я крепче прижимаю ее к себе, поднимаясь на каждую ступеньку.
— Я останавливаюсь, когда замечаю дверь с нарисованной на ней танцовщицей. Красивый, почти абстрактный рисунок, но в нем легко узнать фигуру балерины.
Элла — великолепная балерина. От нее захватывает дух. Во многих видах танцев она не уступает профессионалам, но в балете? Она безупречна. Раньше она посещала школу танцев мисс Барри в Стоунвью. Попасть туда практически невозможно, но она смогла. Потому что она идеальна и заслужила это. Я смотрела все ее выступления. Иногда с Люком, потому что он приглашал меня. Иногда со спины, чтобы ее брату не показалось странным, что я появляюсь на каждом шоу.
— Кто расписал твою дверь? — спрашиваю я, чувствуя, как в моих жилах закипает навязчивая идея.
— Эта, — она хлопает рукой по двери, когда мы проходим мимо нее в комнату, — вещь, которая, вероятно, стоит десятки тысяч.
Я осторожно усаживаю ее на кровать, и она ложится, свесив ноги с колен. Она смотрит в потолок, словно там что-то есть, чего она не может разглядеть, но я думаю, что она просто погрузилась в свои мысли.
Стоя между ее ног, я кладу плоскую ладонь ей на щеку.
— Кто это нарисовал? — настаиваю я, стараясь сохранять терпение.
— Ксай. Мы хотели придать индивидуальность нашим дверям, и Алекс попросила его нарисовать для нас.
По крайней мере, мне не придется беспокоиться о том, что рядом с ней окажется другой мужчина. Ксай слишком увлечен Алекс, чтобы даже заметить ее друзей.
— Он чертовски хорош, не так ли? — настаивает она.
— Язык, милая, — спокойно отвечаю я ей, а другой рукой играю с подолом ее шелковой юбки. Он светло-голубой, как ее глаза. Мне это нравится. И сам факт того, что она надела его, потому что я велел ей это сделать, делает меня мучительно твердым.