Влюбляться лучше всего под музыку
Шрифт:
– Советуют покупать лимонад только в стеклянной таре… – начинает Аня.
– Я люблю тебя, – одновременно с ней говорю я.
И девушка вдруг замирает, вцепившись в стекло бутылки, как в спасательный круг. Смотрит на меня, будто гипнотизирует. Долго-долго. Я боюсь даже улыбнуться. Сглатываю, понимая, что все испортил, что больше шанса не будет. Понимая, что она сейчас сбежит. Вытираю пальцы о салфетку и молчу.
Но в ее глазах нет страха. Нет отторжения, злобы, брезгливости. Она просто разглядывает меня, и я не удерживаюсь от того,
Аня склоняет голову набок и проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. Медленно, нежно, едва касаясь. Заставляя меня закрыть глаза и податься в сторону ее прикосновения, будто кота, жаждущего ласки хозяйки. Ее рука застывает на моем лице чуть дольше положенного.
– Лимонада? – Вдруг спрашивает она в тишине.
Открываю глаза.
– Давай.
– С пирожком? – Хитро прищуриваясь, говорит она.
– Нет.– Выдыхаю я, отставляя бутылку в сторону. – С тобой.
Она первой касается моих губ, и мы будто летим вместе в пропасть. Быстро, отчаянно, жадно.
Анна
Когда я падаю в его объятия, бутылка лимонада, стоящая на капоте, сильно шатается, угрожая упасть, но все же остается стоять, точно по стойке смирно. Там же остаются пирожки, салфетки, разлетевшиеся по песку от легкого дуновения ветра, и моя кофта.
Мы падаем вниз, прямо на песок, даже не убедившись, одни ли мы на пляже или в окрестности бродит кто-то еще. Машина надежно укрывает нас со стороны берега, но со стороны реки мы совершенно обнажены. Во всех смыслах. Волнение уже переливается через край. Подо мной лишь белая юбка, надо мной Паша, лихорадочно сдирающий с себя футболку.
Дрожу всем телом, глубоко вдыхая влажный вечерний воздух. Взгляд торопливо шарит по его груди, рельефным мышцам, татуировке на предплечье в виде черепа со змеей, выползающей из его пустой глазницы и тянущейся вдоль ключиц. Завораживающе пугающее зрелище. Скольжу взглядом по пирсингу в соске – оно как венчальное кольцо для меня, соединившее наши судьбы. И именно сейчас мне дико хорошо от того, что все произошло ровно так, как произошло.
Иначе мы не были бы вместе. Никогда.
Больше никаких но. Никаких сомнений, отсрочек, колебаний. Есть только мы, и ничто не помешает нам стать одним целым. Навсегда.
Когда мой рот приоткрывается, чтобы произнести слова любви, Пашка наклоняется и разводит мои губы своим языком. Целует меня порывисто и требовательно, заставляя отвечать ему с удвоенной силой. Мне больше не страшно. Смущение отступает. Тревоги уходят на второй план, остаются лишь ощущения.
Его губы смыкаются, затем размыкаются снова, язык соприкасается с кончиком моего языка. Во рту сладкий вкус лимонада и надвигающейся грозы. Все о чем я думаю, это Он. Мои руки на его теле, бурлящем от желания. Его грудь на моей груди.
Целую его яростно, прижимаясь решительнее
Когда он вытягивается на мне, начиная двигаться все быстрее и быстрее, мои руки скользят по его бокам, впиваются в спину, массируют бедра. Я задыхаюсь и тону, позволяя ему слизывать пот с моего лица и губ. Сцеловывать мои нечаянные вздохи. Понимаю, что почти кричу, но мне дико хорошо, как никогда еще не было прежде.
Когда его шумное дыхание касается моего лица, чувствую, как напряглись все мышцы. Мысленно прошу его не останавливаться, но он и не собирается: вынуждает из последних сил прижаться к его твердым мускулам на животе, обхватить за талию, впиться ногтями в спину.
Жар внутри меня продолжает пульсировать, течь желанием и не отпускает даже тогда, когда он через минуту падает на меня сверху и осторожно перекатывается, чтобы не раздавить. Потом мы долго лежим, опьяненные друг другом, и таращимся в звездное небо, словно переживая внутри себя случившееся раз за разом. Блаженствуем. Перебираем пятками мокрый песок, улыбаемся и гладим друг друга.
– Есть предложение, – наконец, произносит он отрывисто и хрипло.
– Какое?
– Нужно повторить.
Меня не нужно уговаривать. Поднимаюсь, залезаю на него сверху, и вижу, что да, пожалуй, он готов. И еще как…
Паша
Просыпаюсь от того, что сестра с разбегу запрыгивает ко мне на кровать, ложится поверх одеяла и душит. Ее руки удавкой сжимаются на моей шее. Наверняка, она и не ставит себе цель придушить меня, просто чересчур сильно проявляет проснувшиеся вдруг братские чувства.
Рычу сквозь сон, дергаю плечом, пытаясь ослабить ее хватку. Бессильно стону. Машка наваливается на меня всем телом и давит.
– Задушишь, – ворчу я, разлепляя веки. – Раздавишь…
– И тебе доброе утро, Суриков! – Капкан ее рук, наконец-то, разжимается, позволяя мне вдохнуть полной грудью.
– Чего это у тебя хорошее настроение с утра?
Ложусь на спину. Подозрительно щурюсь.
– Я просто пришла сказать, что ты так пел тогда на вечеринке… – она кладет мне голову на грудь и замирает, – в общем, я тобой горжусь. Прости, что с опозданием, но хвалю, определенно хвалю!
– Спасибо.
– И еще я рада за вас с Аней. Все-таки ты – лучший из всех парней, что ей попадались. Раньше не замечала, но сейчас просто уверена.
Смотрю, как она забавно морщит носик, и улыбаюсь.
– Неужели ты это говоришь?
– Сама в шоке!
– Как у вас дела… с Димой? – Все-таки решаюсь спросить я. Какая-то часть меня все еще бунтует против того, что сестренка начала встречаться с ним без моего ведома.
Маша хихикает. Приподнимаю голову, чтобы убедиться – она покраснела, как переспелый помидор.