Влюбляться лучше всего под музыку
Шрифт:
– У нас будет кафе.
– Это как?
– Я ухожу с работы, мы с Димой вместе будем заниматься развитием нового кафе, которое отдал ему отец. Оно было убыточным, так что нам придется полностью переделать концепцию, отремонтировать и запустить его, уже как новый брэнд.
– А какая у тебя роль во всем этом?
– Я – генератор идей. Буду руководить процессом переделки, а потом и самим кафе.
Прочищаю горло, молчу. Хорошо-то
– А не боишься, что все выйдет так, что ты поможешь Диме поставить бизнес на ноги, а потом вы разойдетесь? – Глажу ее по волосам, замечаю, как сестра напряглась всем телом. – Останешься потом ни с чем, без работы. Бывает, даже супруги не доверяют друг другу до конца, а вы… встречаетесь-то всего-ничего.
Машка смотрит на меня, упрямо дуя губы.
– Я – большая девочка, Паша. И нет, он так со мной не поступит.
Напускаю на себя виноватый вид.
– Ты же знаешь, я не мог не сказать.
– Знаю.
– Еще хотел спросить.
– Говори.
Она приподнимается и смотрит на меня.
– Я что, такой вот совсем ужасный, да?
Меня поражает, насколько взрослой она сейчас смотрится. Изменилась, да. Но в чем конкретно? Кажется, ее глаза светятся каким-то неподдельным счастьем, искренним, светлым. Это удивительно, но во взгляде Димы я видел то же самое. Похоже, есть чувства, которые делают нас лучше. Проверено, кстати, на себе.
– Нет, – неуверенно отвечает сестра. – Не ужасный.
– Почему ты тогда не рассказала мне про этого урода?
– Ты… про Игоря?
– Да. – Руки при звуке его имени сами сжимаются в кулаки. – Это я должен был вломить ему там, а не Дима. И не на вечеринке, а еще год назад, когда у вас… все это произошло.
Она тяжело падает обратно на мою грудь.
– Я не могла. Мне… было стыдно.
– Перед кем? Передо мной? Да мы с тобой девять месяцев вместе в одной утробе провели – нашла, кого стыдиться.
– Перестань, – Маша затихает, будто собирается с мыслями, – Паша, мне даже сейчас трудно понять, как так вышло. Он… просто… начал раздевать меня, положил… и… потом у меня не оказалось сил сопротивляться.
Чувствую, как ярость, закипающая в крови, начинает буквально бить по вискам. Стараюсь вложить все свои эмоции не в негатив, а в утешении сестры. Глажу ее по волосам, по спине и рукам, ощущаю себя уродом, который даже не заметил, что ей было невыносимо тяжело. Не спросил, не успокоил, не помог, не защитил ее честь. Когда же я перестану быть
– Еще никуда не уехал, а уже обосрался, – смеется Боря, пытаясь хмурить для вида свои широкие брови.
Мы сидим в студии уже второй час, а меня все еще колбасит так, что не могу собраться. Всего несколько дней остается на репетиции и сборы, а еще столько всего нужно выучить на зубок. И тут этот мандраж, так некстати. Гитара не слушается, она пытается прыгать, как стрекоза, в моих дрожащих потных ладонях. Пробую снова и снова. Еще и еще.
– Давай сделаем перерыв. – Боря отбирает у меня свой инструмент, кладет на колонку и направляется в предбанник.
– Хорошо, – мне уже начинает казаться, что внутри все горит из-за страха, а не от изжоги.
Парень неспешно разливает горячий чай по чашкам, бросает в обе по два кубика сахара, размешивает коричневой от чайного налета ложкой.
– Так, значит, говоришь, Леся здесь у вас главная? – Спрашиваю я.
Боря разглядывает меня, ехидно прищуриваясь:
– Не говори, что запал на нее.
Смущение моментально заливает мое лицо. Как он мог, вообще, такое подумать?
– Нет, – пожимаю плечами, – просто показалось, что все решения принимает она.
– Да, – спокойно отвечает Борян, запрыгивая на край дивана, и берет кружку с горячим чаем. – Мы здесь все – подкаблучники. – Он ждет моей реакции и смеется. Вижу, что говорит это на полном серьезе. – У нас не было группы. Мы все играли отдельно, кто где. Леся подобрала каждого из нас для себя лично и создала коллектив. Не хватало только электрика. Долго приглядывалась к Майку и, наконец, переманила к нам. Кто-кто, а уж она умеет уговаривать, поверь мне.
– Она сама пишет песни?
– Да. И на гитаре играет. Иногда на концертах использует акустику со звукоснимателем, но в основном сейчас пишет тексты, а Майк уже подбирает аккорды, создает мелодии. Он как чертов Брайан Мэй, все что-то мастерит, модифицирует, чтобы гитара давала нужный звук.
– Они с Лесей вместе? – По-детски наивно спрашиваю я.
Боря присвистывает в попытке вызвать во мне смущение.
– А говоришь, не запал!
– Нет!
Он хитро подмигивает. В умении корчить роже этому парню, похоже, нет равных.
– Нет, не вместе. Но все знают, что он хотел бы этого. Иначе не перешел бы к нам от самого Каспаряна.
Конец ознакомительного фрагмента.