Влюбляясь в тебя
Шрифт:
Увидев суровое выражение ее лица, Гарри откашлялся и принял серьезный вид.
– Если хотите знать мое мнение, – произнес Норман, – есть женщины, на которых стоит потратить целое состояние, даже если тебя назовут болваном в каком-то гламурном журнальчике. А что касается истории с домом, я уверен, что это просто досадное недоразумение. – Он почесал щеку своей белой аристократической рукой с длинными пальцами. – Говорю тебе, Гарри, меня просто удивляют эти ребята, которым я продал банк. С точки зрения бизнеса, возможно, это было неплохим решением, но эти янки в
– Вот в этом я с тобой согласен. – Гарри блаженно затянулся сигарой.
– Чанс, – обратился к нему отец, – мы с тобой завтра поговорим об этом. Но сначала выясни, чьих это рук дело, и проследи, чтобы объявление немедленно убрали.
– Я спрошу у Брайана из кредитного, – соврал Чанс, опасаясь неизбежного гнева отца.
– Норман, – окликнула миссис Чанселлор мужа, – вы, мужчины, можете говорить о чем-нибудь, кроме работы?
– Ты права, – кивнул Норман, – прости.
– Мисс Эллен. – Кармен, служанка, появилась в дверях. – Кофе готов.
– Спасибо, Кармен. Марси, ты будешь кофе? – обратилась Эллен к подруге.
– Только если он без кофеина, – ответила та.
– Чанс! Пейдж! – позвала Эллен. – Вы будете что-нибудь?
– Я нет, спасибо, – ответил Чанс, внезапно почувствовав сильное желание сбежать. – А ты, Пейдж?
– Вообще-то, – неуверенно проговорила она, – я бы предпочла прогуляться.
Пейдж повернула голову, и Чанс увидел в ее глазах полное понимание. Именно ее умение понимать его с полуслова и привлекло к ней Чанса. Сколько он помнил себя, Пейдж всегда была рядом: она жила неподалеку в доме своих родителей, всегда готовая выслушать его и утешить.
– Ты пойдешь со мной? – спросила она.
– Да, пойдем. – Он улыбнулся и подал ей руку.
– Пейдж, оденься, – сказала Марси Бакстер, – похоже, будет гроза.
– Хорошо, мама. – Чуть слышно вздохнув, Пейдж забежала в дом и тут же вернулась с легким свитером в руках.
Чанс накинул его ей на плечи, прежде чем они спустились с деревянных ступенек, ведущих к дорожке, которую каждый уик-энд прокладывали здесь маленькие авто, развозившие игроков в гольф по полю. Берег с западной стороны острова был низким, почти на уровне моря, поэтому дома здесь были подняты высоко над землей, а нижний этаж занимали гаражи и чуланы. С внутренней стороны улицы окна домов выходили на поле для гольфа, а со стороны залива, где стоял и дом Бакстеров, – на испещренный каналами берег с мостками и причалами для лодок.
Когда они дошли до аллеи олеандров, закрывавших их от глаз родителей, Пейдж сбросила с плеч свитер и перекинула его через свободную руку. Ветер над их головами неистово раскачивал верхушки деревьев.
– У тебя какие-то проблемы в банке? – тихо спросила она.
– Можно сказать и так. – Чанс нахмурился, не зная, с чего начать. Так много всего случилось, пока Пейдж была в колледже. Они редко переписывались, и он только несколько раз мельком видел ее в доме Бакстеров, когда она приезжала домой на каникулы. Но тогда она больше времени проводила со своими друзьями из частной школы, в которой училась раньше.
Все было бы проще, если бы Пейдж поступила в колледж сразу после школы, но она ждала целых четыре года. Так что пока большинство ее друзей были в университетах и колледжах, она оставалась в Галвестоне, когда же они вернулись домой, она уехала, что помешало естественному развитию их отношений.
Негласный договор об их помолвке устраивал обоих. Они ни разу не говорили об этом, но знали, что в один прекрасный день станут мужем и женой. Чанс решил, что будет лучше, если они проведут некоторое время вдалеке друг от друга, ведь оба были еще слишком молоды, чтобы создавать семью. Поскольку Пейдж не высказывала никаких возражений, он рассудил, что и она думает так же.
Им было легко идти рядом. Разве что Чансу приходилось несколько сокращать свой привычный широкий шаг.
– Хочешь поговорить об этом? – спросила она.
«О свадьбе?» – промелькнуло у него в голове – Чанс уже потерял нить беседы. Но, вспомнив про банк, он про себя усмехнулся.
– Моя мать права, – произнес он вслух, – я слишком много говорю о работе. Давай лучше поговорим о тебе.
– Обо мне? – В голосе Пейдж прозвучал испуг. Чанс взглянул на нее, но Пейдж опустила глаза.
– Ты удивлена?
Она подняла голову. Выражение ее лица было спокойным и покорным, как всегда.
– Я вернулась домой неделю назад, а ты ни разу не зашел ко мне.
«Неужели она уже целую неделю дома?» – Чанс мысленно представил свой календарь на письменном столе и понял, что это действительно так.
– Я просто хотел дать тебе время прийти в себя, распаковать вещи, устроиться.
– Чанс. – Она внезапно остановилась. – Я здесь выросла. Ты полагаешь, что мне понадобилась неделя, чтобы устроиться в собственном доме?
– Упс! – растерянно произнес он. Пейдж покачала головой, и они пошли дальше молча. Чанс напряженно соображал, что бы сказать, удивляясь, с каких это пор разговор с Пейдж стал для него обременительным.
– Так ты… мм, собираешься провести это лето с родителями?
Она тяжело вздохнула:
– Трудновато снимать собственное жилье, когда нет работы. А папа убьет меня, если я трону свой счет в банке.
Чанс непонимающе посмотрел на нее:
– Но ведь у тебя диплом художника-декоратора? Ты не хочешь работать по этой профессии?
– Ты что, действительно думаешь, что отец позволит мне работать? Господи, четыре года мне понадобилось на то, чтобы только убедить его отправить меня в колледж. Теперь у меня есть диплом. Но естественное желание работать по специальности, должно быть, выше его понимания. – Пейдж так тяжко вздохнула, что Чансу показалось, будто она стонет. – Я надеялась, что он позволит мне работать в архитектурно-дизайнерской группе его компании. Сам видишь, что из этого вышло. Он хочет, чтобы я нежилась дома и наслаждалась родительскими ласками, пока не выйду замуж. А потом уселась бы на шею мужа и продолжала нежиться у семейного очага до самой смерти.