Вмерзшие в S-T-I-K-S
Шрифт:
– Эти камешки, получается, тепло высасывают? – уточнил я. Катая горячий гладкий камень в руке.
– Да. Но прок с них тоже имеется. Можно в носок складывать и в ботинок совать, тогда они вроде просушки получаются. Или в кастрюлю их кладешь, или в мешок и под голову. Они друг другу тепло передают и воруют опять же друг у друга. Получается почти вечный двигатель. Только в неволе долго не живут, вечно их подзаряжать не получится. И в город эту дрянь тащить нельзя.
– Старик подчерпнул горсточку камней и закинул
– Не сгорят?
– Нет. Ничего им не делается.
Я послушал совета старика и насыпал камней в носки, которые засунул в ботинки. Пусть сушатся.
– Больше не приползут? – уточнил я.
– Нет. Пиявки как бы сигнал друг другу отправляют. Тебе не повезло, что на тебя заползла одна. Если они и остались, то все будут в печь ползти.
Ну и пусть горят. Я закрыл глаза. Все тело чесалось как после похода по лесу, когда снял с себя нескольких клещей, а все равно кажется, что по тебе кто-то ползает. Но надолго моей паранойи не хватило, усталость все-таки взяла верх, и я провалился в сон.
Глава 8.1. Задобрил Улей
Проснулся легко. Просто открыл глаза, и все, сон как рукой сняло. Так бывает на утро перед поездкой на курорт или перед первым свиданием. Ты весь в предвкушении, залит энергией под пробку. Вот и мне натерпелось скорее попасть в Цитадель. Посмотреть, как люди живут. Хотелось чего-то нормального. Просто походить по городским улочкам, не боясь, что из сугроба на тебя выскочит очередная тварь.
Старик видимо не спал уже давно, в свете очага было видно, как исходит пар из его кружки.
– Будешь? – спросил дед. Он даже не смотрел в мою сторону. И как только определил, что я открыл глаза?
– Конечно.
Я встал, свернул спальник и сложил в рюкзак.
Дед приоткрыл люк и теперь посматривал в окно. В его взгляде явно читалась настороженность.
– Сугробник? – спросил я.
– Да в том и дело – не видно его нигде. Следы уходят. Вон. – старик ткнул пальцем.
Я взял бинокль и вгляделся в указанном направлении. И, действительно, вдаль уходила цепочка следов.
– А чего тогда?
– Не спокойно как-то.
Дембель тоже проснулся. Мы в темпе позавтракали и начали собираться. Винтовку я повесил за спину, обрез сунул в чехол, а пистолет в карман. Новичку вручил второй ледоруб. Пусть хоть чем-то вооружен будет.
Старик спустился первым, отпер люк и надолго завис, разглядывая округу.
– Ну чего там? – в нетерпении заерзал Дембель.
– Не суетись. – одернул его я.
Наконец старик выпрыгнул наружу и махнул нам спускаться. Мы последовали за дедом, и вскоре все трое направились к снегоходу.
– А зачем нам к снегоходу? – задал я резонный вопрос. – Мы же там не поместимся.
– Перепрятать нормально надо. В будущем может пригодиться, не нам, так кому-то другому.
–
– Правило такое. Лишнее, что есть, все к схрону тащи. Улей сам раздаст, кому сколько причитается.
Я ничего не ответил. Традиция так традиция. Может, и правда такая мелочь чью-то жизнь потом спасет.
Старик шел впереди, держал ружье наготове и пристально вглядывался в снег. Я двигался сзади и справа и смотрел в вдаль. Последним плелся Дембель и пялился в основном себе под ноги. Мало того, что к снегоступам непривыкший, так еще и кустарщина голимая надета.
Чем ближе мы подходили к снегоходу, тем медленней двигался старик.
– Гляди в оба. – сказал он мне.
Не доверять предчувствиям деда у меня причин не было. Поэтому я насторожился, взял в руки обрез и взвел курки.
Метров за десять до техники старик дал знак разойтись. Мы с ним начали обходить снегоход в круговую, а Дембель так и остался стоять, непонимающе хлопая глазами. Старик внимательно осмотрел все вокруг и только тогда повесил ружье за спину.
– Если б сугробник был, он бы здесь ловушку и устроил. Зарылся в снег, если чуть ветерок дул ночью, то и не видно. Сугроб сугробом. А то и вовсе ровный слой. Лучше перебздеть, как говорится.
В этом плане я с ним полностью согласен. Мне моя жизнь дороже лишних пяти минут, потраченных на осмотр.
– Чего встал? – обратился он ко мне. – Заводи и ставь за станцией, куда-нибудь возле сугроба.
– Поставлю там, где с краю снег осыпается.
Старик показал большой палец вверх. Я завел снегоход и начал прогревать движок. Снял рюкзак и бросил рядом.
Вдруг снег под моей ногой провалился. Я в недоумении уставился на пустоту под настом.
– Нора! – охнул дед, разворачиваясь и вскидывая ружье.
Я, еще не успев осмыслить происходящие, тоже схватил обрез, не понимая куда целиться и в кого стрелять. В этот момент наст под Дембелем взорвался, и парень улетел, словно подброшенный на батуте.
Старик выстрелил дублетом. Оглушительно бахнуло. Стремительная белая тень небрежно толкнула меня в сторону. Я улетел спиной в сугроб, пальнул в падении с двух курков, но промазал, лишь искалечив багажник снегохода и пробив канистру. Мутант надвигался, на пытающегося перезарядиться старика.
Тварь на манер паркурщика начала перескакивать на одной лапе через снегоход, я успел выхватить «СПШ-44» и выстрелить. Ракета, сыпанув искрами, отскочила от заднего бампера и с шипением зарылась в снег. Вспыхнул бензин. Раздался взрыв. В лицо полыхнуло жаром.
Горящий зараженный истошно урчал от боли и пытался перекатиться возле снегохода, но раз за разом ударялся о его корпус. Наконец, мозг включился, и он попытался покатиться в другую сторону. Но тут взорвался бензобак в самом снегоходе.