Вмешательство извне
Шрифт:
И вот голоса стали ещё громче и суровее. Платформа содрогнулась, выгнулась в чудовищной агонии… А демон… Он взорвался! Тысячи ошмётков прямо в воздухе обратились в чёрную пыль и мгновенно исчезли!
Месть Шао’ссоров свершилась! Их объединённый ментальный удар настиг того, кто лгал им, убил их императора и, заняв его место, послал миллионы на верную смерть. Справедливое возмездие.
Странник не верил своим глазам. Не мог поверить в то, что случилось, хотя и предполагал, что такое возможно. Надеялся на это, давая Т’хассу узреть истину. Его всё ещё мутило от нестерпимой боли во всём теле – хоть
А ярость и ненависть всё ещё жгли огнём душу. Случившееся не принесло облегчения и ощущения победы. Потому, что Игорь видел Джайну. Она недвижно лежала на полу. Бледная. Мертвенно бледная.
Она не дышала!
Всё было кончено. Но ведь он совсем не этого хотел! Не на это рассчитывал! А теперь снова потерял всё, за что боролся! В душе что-то оборвалось. Как укол смертельного холода.
Холод и пустота. Внезапно и сразу они заполнили его душу и овладели сердцем, не оставив ничего, кроме сожаления и вины. Если бы он мог сейчас закричать, то сделал бы это, но сфера держала крепко. По щеке скатилась слеза. Он видел Джайну, смотрел прямо на неё, бездыханную и неподвижную, а сердце его кровоточило. Её ещё можно спасти, он знал это… Но был безпомощен, не способен сделать даже этого…
Крик рвался наружу!
Отчаяние?
А шпиль раскручивался всё быстрее, облекаясь в световую вуаль. Далеко впереди, там, где сходился «туннель», забрезжил свет. Наконечник главного эффектора Левиафана раскрывался, продолжая посылать луч к Меридиану…
Гигантская туша космической станции была объята сетью змеящихся разрядов. Грозный и монументальный, Левиафан был готов начать завершающую фазу Изменения. Даже несмотря на атаку уцелевшей части союзного флота – все эти корабли уже были здесь изрыгая сияющую смерть из всех своих орудий. Но этого было не достаточно. Причудливая пляска света и тени. Разноцветные огни. Танец смерти и хаоса.
А флот ящеров, между тем, пока оставался на месте. На том самом месте, где его застигла Истина, переданная Т’хассом. Все они – все Шао’ссоры в этой системе и в галактике узнали страшную, дикую правду.
Шок.
Неразбериха.
Смятение.
И великая боль.
Флот стоял. Но все эти чувства сменились иным – жаждой возмездия, пусть уже частично и свершённого.
Но вот один корабль плавно тронулся с места. И направился к Левиафану! А затем другой, третий, четвёртый… И вот уже вся армада ящеров в боевом построении двинулась к станции!
Союзный флот развернулся, дабы встретить врага огнём… но вместо того, чтобы вновь вступить в бой, корабли ящеров прошли мимо! Они стали занимать позиции для атаки главного эффектора станции, луч с которого всё ещё буравил изменившийся до неузнаваемости Меридиан!
Меридиан… Он, укутанный силовой дымкой, преобразился. На планету он уже не был похож. Исчезли облака, моря и океаны, трава и земля, даже шуба атмосферы. Теперь это был гигантский шар из
«Прости меня! Прости меня, Джайна! Это я во всём виноват». Странник плакал. Потому, что ничего больше не мог поделать. Он плакал, но это не унимало боли в сердце. «Прости. Я втянул тебя в это… И не смог защитить. Прости!» – он не мог говорить, но он думал. Смотрел на погибшую возлюбленную и… думал, каялся, исповедовался. Страдал. Хоть это уже и не имело смысла.
А шпиль уже вращался столь быстро, что энергия вокруг него закручивалась в спираль. На его конце рос сияющий шар…
«Разве я был достоин твоей любви? Как? Господи, как ты могла меня полюбить? За что?»
Лишь тишина и молчание в ответ.
Ком подступил к горлу, а слёзы… Они не приносили облегчения. Только новую боль – с каждым новым взглядом на Джайну.
«Я всех подвёл. С самого начала подвёл. Ольгу, стражниц, Крутова, всех, кто погибли или пострадали из-за меня. А вот теперь и тебя подвёл. Господи, я не хотел! Не хотел, чтобы всё так вышло!»
А по шпилю от самого основания побежали молнии. Огромные, ветвистые, даже дотягивающиеся до «стен» туннеля-воронки. Скоро, очень скоро…
«Столько людей… И разве в итоге оно того стоило? Нет, чёрт побери! Ни хрена оно того не стоило! А я, осёл, тупо и слепо шёл на пролом… Я… Ирма была права. Я – чудовище. Если бы не я, ничего этого бы не случилось. Если бы не я, никто бы не погиб. Ты была бы жива, Джайна… А теперь всё кончено… Что же я наделал?!»
Грусть и точка становились всё сильнее и невыносимее. А пустота, возникшая в душе как только он увидел, что стало с юной волшебницей, всё ширилась. Чувство было таким, будто его медленно отключали, или превращали в бездушного робота, не способного чувствовать. Мир утратил все краски. Всё стало не интересно. Но… Неужели в этом сердце ещё осталось место надежде?
«Знаешь, я бы всё сделал по-другому, будь у меня второй шанс. Я не хочу быть тем, кем стал, кем являюсь сейчас. Если бы всё можно было повернуть вспять… Джайна, клянусь – всё было бы иначе…»
Слабый, едва уловимый проблеск. Тонкий луч надежды… на что?
«Это всё я. С самого начала это был я. Моя ошибка. Меня никто не тянул за язык! Господи! Господи, прости! Тщеславие и гордыня – вот оно! Прости, что я отрёкся от самого дорогого в жизни ради этой чёртовой силы и возможности путешествовать между мирами! Я всё готов отдать – силу, жизнь – всё! Лишь бы только её спасти! Их всех! Прости, Господи!»
Отчаянная мольба, полная надежды…
Световой шар на конце шпиля вспыхнул, втянув в себя все молнии, ослепительно засиял и «выплюнул» луч.
«Неужели это всё?» – успел подумать Странник, и всё вокруг затопил мягкий белый свет…
Глаза Шэгона всё ещё светились, когда он, обессилев, рухнул на пол, бормоча: «Мы проиграли. Всё кончено», – и повторяя это раз за разом.
– Мэтт? – Вилл была рядом, взяла его за руку. – Как ты? Что случилось?
– Это конец… Вилл, это конец, – прошептал он.