Вместить в ладони бесконечность
Шрифт:
– Да как так-то!
Самуил был испуган и зол одновременно.
Самик, ты меня пугаешь, дружище. Ты меня очень сильно пугаешь!
– Короче, ты не согласился на работу в детскому саду?
– Согласился. И как раз отсюда с тобой разговариваю. И второй уже день здесь работаю, между прочим.
– Блин! – Самуил явно хотел материться, но сдержался.
– Что случилось то, можешь сказать?
– Тебе надо оттуда уйти. И побыстрее. Понимаешь, я не могу сказать тебе всего, но лучше там не работать. Слышишь?
– Слышу.
– С этим садиком что-то не так.
О да! Не так. Макс это понял, как только поговорил с заведующим, когда тот заявил, что детей здесь нет. А стоило зайти на территорию этого светлого учреждения, сомнений в его странности просто не осталось.
– Дело в том, что он не относится к нашей корпорации, – продолжил его друг. – Я просто так это сказал, чтобы ты подумал о работе в структуре крупной организации. А не какого-то отдельного детского сада.
– Ты меня обманул?
Самуил шумно выдохнул.
– Да, обманул.
– Ну и сволочь, по-другому сказать!
Он иронизировал. На самом деле ему было плевать к чему относился этот садик, когда он думал насчет звонка сюда. Хоть к администрации президента.
– Это не самое главное. Меня попросили разрекламировать детский сад, якобы там открылась вакансия.
– Кто попросил?
– Мой начальник… Да неважно кто. Просто он общается с этим заведующим. Блин, понимаешь, это все фигня. Вакансия плохая. Я слышал, там несколько администраторов сменилось.
– Естественный отбор кадров, не находишь?
Нет, не естественный, но отбор – опять прошептал в голове Макса внутренний голос.
– Уходи оттуда! Позвони этому заведующему, просто скажи, что не можешь и уходи оттуда прочь.
– Самуил послушай, я…
И тут зазвонил радиотелефон.
– Самик, подожди. Да!
В трубке кто-то хохотнул.
– Я слушаю!
На том конце провода опять засмеялись, а потом фыркнули и сказали детским и почему-то скрипучим голосом.
– Я тебе не нравлюсь, мальчик?
Макс едва не выронил трубку на пол. Вернее, он почти ее выронил, но в последний момент обрел силы и ухватил летевший вниз аппарат.
Ему же не послышалось? Или послышалось?
Он снова поднес трубку к уху. Осторожно, боясь будто из трубки могла вытянуться рука и оторвать ему мочку. Сейчас это было не глупой фантазией повредившегося умом человека, Макс почти не сомневался, что в этом садике действительно возможно очень многое.
– Что вы сказали?
– Я тебе не нравлюсь, мальчик? Почему ты такой жестокий?
Чей-то розыгрыш. Не более того. Просто шутка. Идиот, которому нечего делать, который сидит в интернете и режется в тупые компьютерные игры, а потом решает набирать случайные номера и пугать людей. Это первый уровень тупости. Второй уровень – позвонить в полицию и сообщить о минировании торгового центра.
– Вы не туда попали…
И снова в трубке детский смех. Вот только настоящий ребенок не мог так гадко смеяться. Скорей смеялось то, что выдавало себя за ребенка.
– Я как раз туда попала. Так скажи мне, я тебе не нравлюсь, мальчик?
Он сбросил звонок.
Сердце учащенно билось.
Вакансия плохая. Уходи оттуда.
– Алло, Самуил? Ты еще там?
Тишина.
Он посмотрел на телефон – экран был черным. Макс попытался разблокировать телефон, но увидел лишь мигающую пустую батарейку.
Смартфон оказался полностью разряженным.
Что за фигня? Он утром зарядил его до ста процентов. Почти не пользовался им. С чего батарея ушла в ноль?
А главное, зарядник остался дома.
Радиотелефон зазвонил вновь, и Макс подпрыгнул на месте. Он не ожидал. И про себя отметил, что нервы стали никакие.
– Детский сад «Гамма…
– ЕЩЕ РАЗ БРОСИШЬ ТРУБКУ, СУЧОНОК, Я ВЫРВУ ТЕБЕ РУКИ И НОГИ И ЗАСТАВЛЮ СЬЕСТЬ! – уже совсем не детский голос прорычал в трубку так громко и зло, что на этот раз Макс отбросил от себя телефон.
Трубка упала на пол, отскочила от удара на несколько сантиметров и осталась лежать, немного покачиваясь. Он не решался подойти к ней и некоторое время стоял неподвижно, вслушиваясь в учащенные удары своего сердца. Нет, на розыгрыш это не тянуло. И что еще хуже выглядело реально, поэтому подсознательная надежда Максима, что «это все снится, только и всего, ты спишь, и даже не просыпался, а когда проснешься, то будет все хорошо» не работала и не приносила утешения.
Он медленно подошел к лежащей на полу трубке, будто боясь, что она оживет и больно укусит. Впрочем, как раз в такое легко можно было поверить, учитывая сказанное несколько минут назад. Сучонком его точно не называл никто в жизни. Но видимо все бывает в первый раз, не так ли?
Макс нагнулся и поднял трубку. Осторожно.
И тут же выронил ее снова, вздрогнув от бешенного вопля в динамике:
– ТЫ МНЕ ОТВЕТИШЬ, СУЧИЙ ТЫ СЫН, ИЛИ БУДЕШЬ ТРЯСТИСЬ КАК СТАРАЯ СОБАКА НА ХОЛОДЕ??!
– Господи, что же это может быть? – сказал он вслух, совершенно не зная, как быть дальше.
А потом его взгляд упал на коробку с кубиками, и он закричал так, что тот неопрятный толстяк, преследовавший девочку с полицейской, находясь в соседнем дворе (если он конечно существовал, в чем оставались небольшие сомнения) мог отчетливо услышать крик через стены странного детского сада в центре города.
5
Лиза, девушка Максима, о которой он иногда даже не вспоминал, сидела в этот же самый момент в шумной кофейне в центре города, смотря на нескончаемую пробку на все четыре полосы движения, и медленно попивала кофе. Ее мобильный, от вибрации звонка медленно передвигавшийся к краю стола, звонил, не переставая, последние десять минут. Высвечивался незнакомый номер, звонивший был нагл и настойчив, и девушка не хотела отвечать. Она любила напористых людей, особенно мужчин и желательно до тридцати пяти, но начинала злиться, когда напористость переходила тонкую грань, превращаясь в навязчивость.