Вместить в ладони бесконечность
Шрифт:
Макс осторожно дожевал бутерброд и проглотил. Пережеванная пища камнем спустилась по пищеводу и упала в желудок.
– Далее музыкальная программа, объявила диктор женским голосом. – Первой вы услышите песню Марии Лукач «Сны». Приятного отдыха!
Мальчишки уснули, подушку дыханием грея, – затянуло радио медленным голосом. Мальчишки уснули, на теплой ладони страны…
Данилин допил чай, оставил чашку на мойке и вышел с кухни. По спине пробегали неприятные мурашки. Возможно,
Все так.
Есть одно маленькое «но».
Архивы последних известий с гостелерадио не могли передавать информацию о каком-то референдуме в Великобритании по присоединению БЫВШИХ земель Исландии. И уж тем более, не было в СССР никакой ЦЕНТРАЛЬНОЙ партии. Был центральный комитет. И была единая коммунистическая партия. Но никак не центральная!
Макс не сильно знал историю и не увлекался прошлым, но его полученное в недалеком прошлом высшее образование позволяло мгновенно вспомнить такие простые вещи.
Остается один вариант – это просто чья-то стилизация и попытка написать новую историю.
Наверное…
Он вернулся на кухню и изучил приемник. Обычный пластмассовый, некогда бывший белым, но сейчас уже пожелтевший и пыльный от старости. Допотопный шнур старого образца был подсоединен к розетке. Макс снял его со стены и повертел в руках. Это не новомодная магнитола с возможностью подсоединения к интернету. Приемник включался в сеть. Макс выдернул шнур, радио, передающее песню Эдиты Пьехи, булькнув, замолкло. Данилин внимательно изучил шнур и розетку.
Радио было ПРОВОДНЫМ.
Но как известно проводное радио практически ушло в прошлое и осталось только в единичных населенных пунктах. И уж тем более – Макс это знал как человек, имеющий отношение к среде массовой информации – в Екатеринбурге проводное радио давно отключено.
Получается он слышит несуществующее радио.
Из несуществующей проводной сети.
Это было очень смешно.
Он вернул приемник и включил его в розетку.
– Там, где рисует белым мелом на тротуарах снег, – томно продолжала петь Эдита Пьеха по несуществующему радио.
Глупости, прикинул Макс. Наверное проводка современная, просто этот приемник подключен к какой-то сети. Возможно, это все-таки интернет. Возможно…
Он вернулся в холл и взял свой мобильный телефон, который он оставил вместе с сумкой на своем официальном рабочем месте. Загрузил браузер и ввел в поиске «Радио Союз».
Поисковик был пустым. Под строкой поиска был курсивом напечатано «в ответ на ваш запрос мы удалили некоторые результаты с этой страницы».
Ни одной ссылки. Ни одного сайта. Даже чего-то схожего.
Он попробовал еще. Воспользовался другим поисковиком.
«Мы сожалеем. Ничего не найдено».
Надо будет все-таки спросить у Данислава Юльевича про эту радиоточку. Что это такое? И откуда оно вещает? Он сел за стол и решил продолжить чтение инструкции, чтобы как-то убить время. До конца рабочего дня оставалось семь бесконечных часов.
Макс откинулся на стуле и обвел глазами холл. Чай и бутерброды утолили голод и сейчас ему хотелось вздремнуть. Он оглядел потолок, убедился, что никаких камер нет, и закрыл глаза.
Можно немного вздремнуть. Все равно заняться нечем. Боже мой, какая утомительная работа! Ничего вроде не делаешь, а устаешь словно после разгрузки вагонов.
Позвонить, что ли, Лизе? Поговорить. Она сейчас, наверное, у себя в конторе пашет. Маркетолог всегда нарасхват. А такой талантливый как она – вдвойне нарасхват. Он улыбнулся и, начиная дремать, представил как Лиза отталкивает его на кровать и начинает раздеваться. Медленно, с игривым выражением лица.
Что-то разбудило его. Непонятно что. Он на секунду приоткрыл глаза, все та же тишина, холл и где-то играющее советскую эстраду загадочное радио. И он снова задремал, но потом пробудился и, открыв глаза, вскрикнул.
Сон сняло как рукой. Макс подскочил. Офисное кресло под ним угрожающе скрипнуло.
На скамейке, стоявшей в холле у стены, прямо под картиной, изображающей горный пейзаж, спокойно сидела знакомая кукла, которую он видел на подоконнике. Макс поначалу даже не понял, что его напугало, но вскочил с места и уставился на куклу.
Напугала его именно она. Спокойно сидела почти напротив, буквально издевательски улыбалась (улыбалась ли она там на подоконнике или нет? Вспомнить бы!) и разве что не дрыгала своими пластмассовыми ногами от радости.
– Мать твою…
Он резко задышал… В коленях появилась неприятная трусливая дрожь – свидетельство нешуточного постыдного страха. Страха перед куклой, которая невесть как оказалась на скамейке. Может она там и сидела? Он просто не заметил? Да не было там никакой куклы! И вообще, может это какая-то другая?
Да нет. Кукла та же. Он хорошо запомнил ее и теперь узнает из тысячи, как в популярной песне нулевых – по словам, по глазам, по голосу. Слава небесам, проклятая кукла не говорила. Пока не говорила. Но теперь-то можно ожидать все что угодно…
Бред, бред! Я не один в садике. Здесь кто-то есть и был все это время. Он и убрал куклу с окна. Он и положил ее сейчас сюда, пока я дремал.
– Кто здесь? – крикнул он в пустой холл. Крик эхом унесло по пустым коридорам и игровым. – Вы слышите меня? Я спрашиваю, кто здесь? Хватит играть в эти дурацкие игры!
Ему никто не ответил.
Дыхание постепенно пришло в норму. Нужно успокоиться. Просто успокоиться и разобраться во всей хрени, которая здесь происходит.
– Здесь есть кто-то или нет? – снова проорал в пустые комнаты.