Вне себя
Шрифт:
– Что ты тут шепчешься?
– Тебе какое дело? Иди, я тебя не звала. – ответила Олеся ему.
Его это разозлило, и он стал быстро приближаться к ней. Я встал за нею и начал впитывать растёртый мел в себя так, что появились едва заметные очертания тела. Хулиган увидел, испугался и собрался убегать. Я мгновенно обогнал его и подставил ногу. Он споткнулся и упал, а затем с криками убежал. Олеся увидела мои очертания:
– А, вот ты где.
Я поднял ладонь. Как и говорил ей для своего опознания, раздвинул пальцы. К Олесе приближался этот мальчишка и воспитательница. Я вытолкнул из себя мел, и он словно пыль стал оседать на пол. Воспитательница подошла к Олесе ближе:
– Солнышко, ты зачем Сашу обижаешь?
Она со спокойным видом ответила:
– А ему, значит
– А мел, зачем рассыпала?
– Я нечаянно, сейчас уберу.
Воспитательница переключила своё внимание на хулигана:
– Саш, ты просто не лезь к ней. Будешь к ней лезть, значит – будешь от неё получать. Так тебе и надо будет. Я не буду заступаться.
Они ушли.
– Спасибо пап. – сказала Олеся в сторону пятна с осевшим мелом.
Я на этом пятне нарисовал улыбающийся смайлик.
Вернулся домой. Из почтового ящика втянул в себя всякие рекламки и через форточку затянул вовнутрь и уложил на тумбочку. А как же мне без всяких порошков обозначить своё присутствие? Можно, кстати пыль попробовать. Она ведь везде есть. Я начал словно вдыхая, втягивать в себя пыль. Пыли и действительно оказалось много в комнате. Я расположился напротив зеркала. Очертания есть, но какие-то очень слабые. Повторил втягивание. С тумбочки вместе с пылью втянулась какая-то визитка в район головы. «Бумага – это, слишком.» – подумал я и через эту бумагу услышал свой голос, но настолько искажённый, что понять бы не смог, если бы не знал, что говорил. Значит, вибрации бумага может передавать и, если взять что-то потоньше, чёткость звука будет лучше. Я вытолкнул эту визитку из себя. Целлофановый мешочек звучал лучше, но всё равно не то. Взор пал на рекламную газету: тонкая, твёрдая – идеальная мембрана. Вернулся в своё тело. Дотянулся из кровати до этой газеты и аккуратно оторвал кусок. Затем снова вышел в астрал и втянул в себя этот кусок газеты. Звук получился неидеальным, но по крайней мере разборчивым. Теперь я могу говорить вне себя! Я опять вошёл в своё тело. От продолжительной лёжки тело затекло, руки онемели, в пальцах покалывало. Так и до пролежней недалеко. Надо бы размяться. Я заполз в свою коляску и уже находясь в ней, начал делать зарядку для рук и тела. Колики прошли – полегчало. За окном была прекрасная солнечная погода. Опавшие большие кленовые листья закрыли газоны сплошным ковром. Я на небольшой промежуток времени вышел из тела и затянул к себе в комнату самый большой и красивый лист клёна. А затем уже в теле, держал его в руках и наслаждался тактильными ощущениями от него. Чуть ближе к вечеру через окно разглядел гуляющую и оглядывающуюся девушку. Ту… Катю… Она всё-таки пришла. Не испугалась ведь. Я чёрным маркером на кленовом листе привычным мне подчерком написал большими буквами «КАТЯ, ПРИВЕТ». Уже лёжа в кровати, вышел в астрал и поднёс этот листок к ней. Вокруг не было никого, даже бабулек, вечно сидящих на лавочках возле подъездов. Катя прочитала записку на листе и улыбнулась:
– Ну, привет.
Потом она выждала паузу и заговорила:
– Ты вчера написал, что ты не умер. Тогда ты… Твоё тело где?
Я стал утягивать кленовый лист в сторону песочницы. Проще на песке написать, чем на асфальте карябать.
– Хочешь, чтобы я за тобой пошла? Ладно. – сказала Катя и пошла за листком.
Я положил листок на лавочку возле песочницы. Катя села возле него:
– Что тут?
Я разгладил песок и написал: «Это снова я.» Разгладил написанное место и снова написал: «Я тут недалеко»
– У меня чисто научный интерес. – продолжила Катя: Я впервые с таким сталкиваюсь. Я психолог по образованию. А как такое вообще возможно?
«Возможно. Слышала про астрал?»
– Слышала. Но в том состоянии разве можно двигать предметы?
«Как видишь»
– Ты, наверное, работаешь на спецслужбы?
«Нет. Но идея мне понравилась»
– А что ты ещё можешь?
«Не испугаешься?»
– Не знаю, в зависимости от того, что будет происходить…
«Я ненадолго проявлюсь»
– Давай попробуем.
Я начал втягивать в себя песок, только немного, чтобы показался лишь еле видный контур.
– Круто! –
Я махнул ей рукой. Она подошла и хотела взять за руку, но её рука скользнула сквозь мою сущность и в руке остались крупицы песка.
– Что ты ощущаешь в такие моменты? – спросила она.
Из подъезда выползли бабули, и я сразу избавился от песка. Бабульки расселись на свои лавочки около подъезда и начали травить друг другу местные сплетни. Я разгладил песок и написал: «Подожди, я сейчас…» Катя вернулась на лавочку. Я залетел в свою комнату, впитал обрывок газеты и вернулся к ней.
– Любовная записка? – улыбнулась она, увидев висящий перед ней обрывок.
Не угадала…
– Не совсем. – тихо заговорил газетой я: это мои голосовые связки.
– Блин! А это вообще реально круто! – восхитилась она: можешь меня научить?
– Это вряд ли. Каждый, у кого это, получается, заходит в астрал по своей методике. Тут нет какой-то универсальной фишки. Почитай в интернете, попробуй, если есть желание.
Когда на улице начало темнеть, я пошёл провожать Катю до дома. Никто из проходящих мимо и не замечал болтающегося рядом с Катей листочка. А что она сам на сам разговаривает, то это в наше время вполне нормально: незаметная беспроводная гарнитура в ухе и разговор по телефону… Мы болтали до самого её дома. И возле подъезда Катя спросила:
– Ты мне не ответил на один мой вопрос, который я задала тебе возле песочницы. Что ты ощущаешь, когда через тебя проходят какие-то предметы или ты через них?
– Ровным счётом ничего. – ответил я: Я не чувствую ни прикосновений, ни веса предметов, ни температуры. Даже стены не замедляют моего движения.
– И ты можешь пройти куда угодно?
– Не знаю, но думаю, что да.
– Идеальный шпион получился бы. Никто даже и подозревать не будет, что с ним кто-то рядом может находиться. Ладно, я у дома. Может, ещё как-нибудь погуляем? Или может, в гости пригласишь? А то ты меня видишь, а я тебя нет.
Как Кате сказать, что я инвалид? Так хоть она со мной общается. А если узнает? Будет?
– Тебе у меня не понравится. Бардак дома. И всё основное время, в последнее время, я провожу в астрале. Может как-нибудь, когда дома порядок наведу…
Мы распрощались. По лицу Кати было понятно, что моя отмазка от приглашения к себе в гости не прокатила. Она зашла домой. Я из интереса последовал за ней. Двухкомнатная квартира, обставленная со вкусом и ни малейшего намёка на присутствие в её жизни любимого мужчины. Мелочь, но приятно. Катя стала раздеваться, чтобы переодеться. Подглядывать не хорошо, правда? Поэтому я сразу вернулся в своё тело. Руки и ноги казались окоченевшими. Потирая ладони друг об друга, я согрел руки, затем принялся растирать ноги.
Идея быть шпионом в интересах нашего государства, весьма интересное занятие и возможно прибыльное… В моём положении деньги не могут быть лишними. Имея деньги можно многое «починить»… Я решился навестить главу государства пока не очень поздно. К кому как не к нему, он ведь и сам бывший шпион. Он и сможет мне полезное применение найти. Улёгся под одеяло, вышел в астрал и улетел в Кремль. В своём кабинете сидел Владимир Владимирович и делал на бумаге какие-то наброски. На столе перед ним лежала стопка газет. Я начал приближаться к нему, чтобы посмотреть, чем он там занимается. Тут же на столе лежал небольшой прибор, на котором загорелась оранжевая лампочка. Президент оторвался от писанины, перевернул лист текстом вниз и оглянулся. Тишина. Затем он нажал на какую-то кнопочку. Появился сильный писк и меня вышвырнуло так, что я тут же оказался в своём теле. Ничего себе! Что это было? Я повторил выход в астрал и вернулся в Кремль. Владимир Владимирович продолжал писать. Как дать ему понять, что я не опасен? Наверное, проявить себя и показать это наглядно. Я расположился в дальнем углу этой комнаты и начал впитывать в себя пыль. Президент опять перевернул лист и посмотрел в мою сторону. Рука потянулась к кнопке. Уже видимые мои очертания подняли руки вверх, и я стал медленно подходить к нему. Палец президента лёг на кнопку, но не нажал её. Я рукой указал на газеты и оторвав кусочек вставил в себя:
Конец ознакомительного фрагмента.