Вне себя
Шрифт:
Появился Прохор, на ходу вытирая мокрые волосы, шею и торс.
– Пить хочешь? А, ты уже похозяйничал.
– Что у тебя за бардак? – поинтересовался Саблин. – Первый раз вижу такое, пройти нельзя.
– Извини, Дан, некогда было уборкой заниматься. – Прохор подсел к компьютеру. – Как тебе это творение?
– Минерал какой-то? Горный хрусталь?
– Это концепция эргиона в развёртке, я рассчитал размеры и переходы: тетраэдр внутри куба, куб внутри декаэдра, тот внутри икосаэдра. Завтра начну собирать.
– Зачем?
– Одиннадцатый
– Можно подумать, ты собираешься в путешествия.
– Почему бы и нет? Интересно.
– Не буду спорить. У меня времени в обрез, поэтому расскажи о визите.
Прохор бросил смятое полотенце на стул, повернулся к Саблину.
– Одиннадцатый был. Он сейчас отлёживается в одном месте, скрывается от преследователей, Охотники обложили его по-серьёзному.
– И где он отлёживается?
– В деревне Клирово Рязанской губернии, у твоего друга Михаила.
Саблин отставил стакан с минералкой.
– Есть у меня приятель в Рязанской губернии по имени Миша, но живёт в деревне Колываново, а не Клирово.
– Возможно, это одна и та же деревня. Кое-какие детали в разных Ф-превалитетах отличаются, с Колывановым мы имеем конкретный пример. Кстати, у одиннадцатого друг тоже Саблин, но не Данияр, а Данимир, и там он не совладелец спортклуба, а тренер турцентра по экстремальному выживанию.
– Я тоже мог бы стать тренером.
– Мог бы, но не стал, а там он стал.
– Что тебе ещё важного сообщил одиннадцатый? Интересно, какой он по характеру? Такой же, как ты, или отличается?
– Мачо, – криво улыбнулся Прохор, – в отличие от меня. Там он занимается спортом, боевыми искусствами, тренируется у Данияра… Данимира и ведёт активный образ жизни.
– Тебе бы тоже не мешало заняться спортом, ну или хотя бы физкультурой, а то вон уже брюшко наметилось. А я там какой?
– Ты везде одинаков, – признался Прохор, – во всех превалитетах – боец. Я специально спросил, уязвить хотел, а когда он ответил, я позавидовал.
– Это хорошо, – усмехнулся Саблин. – Я имею в виду, что я не меняюсь. Есть пример для подражания. Наверно, чем проще человек, тем твёрже его характер.
– Ты о себе?
– Я о тебе.
– Я не простой.
– Вот-вот, брал бы папаша ремень в руки почаще, глядишь, не забивал бы ты себе голову всякой ерундой. Теперь вот расхлёбывай твою кашу.
– Я тебя не просил расхлёбывать кашу, – помрачнел Прохор.
– Ладно, я не в обиде, пошутили и довольно. Где лучше жить, не спросил? В их числомире или в нашем?
– Мы почти не говорили на эту тему. Насколько я понял, лучше всего жить в седьмом Ф-превалитете. Цифра семь реализует законы справедливости, символизирует совершенный порядок и законченный циклический процесс.
– Семь дней творения, – вспомнил Саблин. –
– Лжи и вранья в ней предостаточно, но в Библии тоже немало зашифровано полезного, и семь дней творения – сакральное число законченности цикла. Если же сравнивать наш два-мир с одиннадцатым, то число одиннадцать на самом деле означает «второе отрицание Единого», отсюда социум одиннадцатого Ф-превалитета больше подвержен бифуркациям разного порядка, чем наш. Вывод – жить там сложнее. В каком-то смысле наш второй числомир проще одиннадцатого и строже. А красивее всего – мир десятого превалитета, мир завершённости, гармонии и цельности.
– Ты его видел, что ли?
– Своими глазами не видел, одиннадцатый открыл мне свою память, я как кино посмотрел.
– Везёт же некоторым. А что такое бифуркация?
– Качественная перестройка объекта, смена установившегося режима работы какой-то системы.
– Похоже, мне пора заняться математикой, а то сижу как пень и ушами хлопаю, терминов простых не знаю.
– Насчёт простых – это ты загнул. Могу дать кое-что почитать по числонавтике и формологии.
– Буду признателен.
Зазвонил телефон.
Саблин вынул пластину айкома, но обратку-скайп не включил.
– Слушаю, Витя.
– Машина принадлежит департаменту природных ресурсов, – доложил инспектор ГИБДД, – на ней ездит замминистра. А где ты её обнаружил?
– В Суздале, – сказал Саблин.
– Какого рожна он там делает? Полезные ископаемые ищет?
– Не знаю, может, здесь один только водила, а сам министр на моря укатил. Спасибо, Витя, за мной должок.
– Приезжай, алкотестер обмывать будем, мы его «бодуном» назвали, – хохотнул Виктор, выключая телефон.
– Что? – спросил Прохор, заметив гримасу Данияра.
– Вот тебе и жили не тужили, – вздохнул Саблин с досадой. – Обкладывают нас со всех сторон. То полиция, то какие-то пацаны, то Министерство природных ресурсов.
– Ты о чём?
– Уехать тебе надо из города, срочно! Не нравится мне начавшаяся мышиная возня вокруг тебя. Бери отпуск и мотай отсюда подальше.
– Куда? – растерялся Прохор.
– Да куда угодно, хоть в Австралию, хоть в Китай, в ту же Норвегию, лишь бы за пределы России. Мы с тобой уже говорили об этом.
– Я думал, ты шутишь.
– Какие тут шутки! Копы даже к нам в офис заходили, интересовались, кто меня сопровождает, да кто за меня болеет. А ты всегда не пропускал все мои бои. В общем, так. Даю тебе день на сборы, билеты я куплю сам и полечу с тобой.
– Чёрт, ты мне подумать не даёшь!
– Как только ты начинаешь думать, начинают происходить странные вещи. Устя сейчас в Норвегии?
– В Трольтиндене.
– Вот туда и полетим. Ещё раз предупреждаю: без меня никуда не выходить, никому не открывать, на звонки не отвечать.