Вне системы
Шрифт:
— Нет, нет, нет, ничего не отключилось, — быстро опроверг ее теорию Серёга.
Вся замершая в этот момент толпа печально охнула.
— Я родился в России, но последние пять лет работал во Франции в регионе Кот-де-Нюи сборщиком винограда. В прошлом году осенью у меня начались отклонения в системе, и я смог познакомиться с местными людьми, живущими во французской резервации, это прекрасные и замечательные люди.
Толпа опять загудела, но уже как-то одобрительно.
— Я каждый вечер прибегал к ним в резервацию, мы очень сдружились с профессором Полем Моро, он обучал меня английскому языку, просто тогда уже были некоторые предпосылки к тому, что я смогу попасть к вам на континент.
И тут
«Так она индианка! — сообразил Серёга. — Вон как они похожи с этим вождем краснокожих, только она очень красивая, а он весь такой важный, стоит, руки скрестив, ни слова не проронил и даже ни разу не ахнул, как все».
Его размышления перебила леди в костюме:
— Так ты все-таки чипирован? Но твоя голова не взрывается при пересечении границы с резервацией?
— Да, но такое возможно только в определенное время, когда программа отключена, — ответил Серёга.
— Господи, спасибо тебе! Ты нам дан свыше, освободить нашу планету от рабства! Прости, мы не представились, — опомнилась она. — Меня зовут Изабелла Джонс, я мэр нашей резервации и учитель начальных классов школы. Это Ибрагим Тилль, — представила она чернокожего здоровяка. — Он наш главнокомандующий и кузнец по совместительству, а это Ланса, — показала она на индейца, он при этом первый раз за всю их беседу пошелохнулся и приветственно махнул головой. — Он, так сказать, наш президент. У него особые полномочия, он тут жил еще до того, как нас всех сюда сослали, и прекрасно знает все местные леса. Он и его дочка Уна, с которой вы, так сказать, столкнулись у озера, наши добытчики дичи. В лесах резервации множество животных, а Уна с отцом прекрасно стреляют из луков, ставят ловушки, так что благодаря им мы никогда не остаемся без мяса.
А дальше началось что-то невероятное: каждый человек из толпы подходил к нему, представлялся, обнимал, хлопал по плечу, трепал волосы, многие целовали, причем двое или трое попытались сделать это в шею, все время к нему принюхиваясь, это было настолько странно, что он даже начал шарахаться, один здоровяк поднял его на руки, покружил и поставил на место. Когда эта церемония с обниманием и обнюхиванием закончилась, ему преподнесли какой-то местный церемониальный хлеб. Жрать его было невозможно, от перца слезились глаза, и Серёга задыхаясь, начал ловить воздух ртом.
По ощущениям, он чувствовал себя общипанным цыпленком, приправленным изнутри перцем.
Пытаясь понять, зачем они такую гадость едят, еле откашлявшись от угощения, Серёга сказал:
— Ребята, мне тоже очень приятно со всеми вами познакомиться, только честно, я даже половины, как кого зовут, не запомнил, но обещаю, что со временем всех выучу! Поэтому, если при разговоре буду спрашивать имя, не обижайтесь!
Толпа весело и одобрительно загудела.
Все это время Уна стояла в сторонке и, высоко подняв подбородок, пыталась не смотреть на Серёгу, а устремила свой взгляд куда-то в пустоту, типа там и то интереснее, чем смотреть на то, что тут происходит.
«Ой, вы подумайте, единственная, наверно, из всей толпы, кто не подошел, посмотрите на нее, а нос-то задрала, какая гордячка».
— Что ты собираешься делать? — спросила Изабелла, перебивая Серёгины мысли.
— Да, и какая от нас потребуется помощь? — вмешался Ибрагим.
— В смысле, что я собираюсь делать? — не понял вопроса Серёга.
— Ну, как ты нас и мир спасать будешь? — уточнила свой вопрос Изабелла.
— Я? — не понял прикола Серёга.
— Конечно, ты! — подтвердил его догадку Ибрагим. — Наш старый шаман уже второй год ждет твоего появления! И вот ты явился! Сегодня, когда к нам прибежала Уна и сказала, что на озере стоит мужчина и гипнотизирует ее глазами, мы испугались, вначале подумали, что нам нового экспериментального человекоподобного робота пытаются внедрить, но, — Ибрагим потряс своим топором в воздухе, — мы теперь знаем, как их вычислить, и быстро бы расправились! Ты думаешь, мы тут два часа просто так тебя щупали? — засмеялся он.
Глава 10
— Нет, просто у человекоподобных роботов есть некоторые, скажем так, дефекты, ну, или недоработки, по которым их можно вычислить, да и, если его хорошенько мять и трясти часа два, кроме мятой одежды, в остальном у него остался бы такой же идеальный вид, а ты нормально так на общипанного красного петуха похож, значит, живой! — гоготал уже во всю глотку Ибрагим. — Три года назад в резервацию робота подсунули, мы думали, и правда человека из нового мира к нам каким-то чудом переселили. Он, сукин сын, еще так складно врал, что его отключили от системы и он решил жить в резервации. Мы, дураки, его как родного приняли, вот тебе дом, живи, пожалуйста, вот еда, ходи все смотри, кто как работает, выбирай, какую профессию хочешь освоить. Он и ходил. А все, что узнавал, передавал своим там, — и Ибрагим сделал жест, каким обычно пользовался Дэ Хен, потыкал указательным пальцем в небо. Покосился на Уну. — Да, он у нас много кому жизнь подпортил. Мы когда сообразили, что к чему, я позвал его к себе на кузню и отрубил ему вначале правую кисть, кровища потекла, так что я испугался, что живому человеку руку изуродовал! Но потом смотрю на отрубленную кисть, а под кровью проводки разные виднеются. Ну, тогда я ему голову и снес. Мы все его тело к нашему компьютерному гению Блейку Лимману в лабораторию перетащили, вот человек счастлив был! Распотрошил там всего его! Пластик в нем какой-то вместо скелета оказался, проводки всякие и трубочки с жидкостью, похожей на кровь, все, в общем, по подобию человека сделано, даже пищевод! А в голове целый компьютер. Мы все правда очень обрадовались твоему появлению! Но прости, проверить тебя нужно было!
Серёга от откровений Ибрагима прихренел. Вообще тут народ безбашенный. И что будет, когда они узнают, что он никакой не спаситель мира?
— Да нет, ребята, все совсем наоборот! Это я к вам пришел за помощью! У технологической элиты какой-то нездоровый интерес ко мне, особенно к моей крови, но я, скорее всего, для них подопытный кролик или таракан, которого они в три секунды раздавят, если попробую в какую-нибудь не ту сторону рыпнуться.
И тут наконец в первый раз заговорил отец Уны.
— Его надо отвезти к шаману, пусть он сам на него посмотрит и скажет нам, избранный Сергей или нет.
Было одновременно интересно и стремно, что такого может про него сказать шаман? В какую хрень они тут верят?
Серёга посмотрел на уже садящееся солнце, в голове мелькнула мысль: «Могу не успеть выбраться, по темноте заплутаю, и тогда спасителю мира разорвет башку в первый же день знакомства с этими ребятами, вот они переживать будут».
— А можно мы к шаману сходим завтра? — с надеждой, что его сегодня никуда Ибрагим насильно не потащит, спросил Серёга. Солнце уже садится, у меня обратный путь через лес, боюсь, что и так могу не успеть выбраться до темноты, а дорогу я еще плохо знаю.
Ланса мотнул головой.
— Хорошо, завтра, ты не переживай, Уна тебя проводит, она отлично знает леса и прекрасно ориентируется в темноте, с ней ты не пропадешь.
«Вот тут он нормально так унизил будущего спасителя мира, — подумал Серёга, с девчонкой я не пропаду».
Он попрощался со всеми, никто уже к нему не лез целоваться и обниматься, это было приятно.
И пошел следом за Уной, которая двигалась впереди и, казалось, совсем не желала с ним поддерживать общение.
Серёга не удержался и через десять минут их молчаливого похода произнес: