Вне времени
Шрифт:
— Да неужели? — саркастически спросил он. — Судя по тому, что вы наговорили за последние несколько минут, никто бы этого не подумал.
— Повторяю, мне не нравится, что вы делаете из меня последнюю дуру!
Он бросил на Марию странный взгляд.
— И это все?
— Конечно.
— Хотите сказать, что при соблюдении осторожности вы согласитесь, чтобы у меня была любовница? И не будете возражать, если я стану посещать ее в середине дня?
Она испустила сдавленный
— Интересно, что бы вы сказали, если бы я повела себя так же, как вы?
В его голосе снова зазвучала сталь.
— Это совсем другое дело.
— Только на время. Как только родится ребенок, что помешает мне последовать вашему примеру?
— Я помешаю. Вы будете вести себя так, как подобает моей жене. Вы и взглянуть не посмеете на другого мужчину.
— Вы феодал! — гневно воскликнула она. — Присваиваете себе право делать все, что вам нравится, а меня обрекаете на монашескую жизнь!
— Я и так имею это право. Объясняться с вами и отчитываться в своих поступках я не намерен. А что до монашеской жизни — почему же? Когда родится ребенок, мы можем поговорить об условиях, при которых наш брак станет реальностью.
— На ваших условиях! — злобно бросила Мария.
— Конечно, на моих. Вы находитесь в Штатах. Я вам не какой-нибудь жалкий мексиканец, привыкший бормотать «да, дорогая» и «нет, дорогая»!
Взбешенная, Мария умолкла. Должно быть, ее выдали глаза, потому что Тео подошел ближе.
— Думайте что хотите, — негромко сказал он, — но вы принадлежите мне. И теперь, и в будущем. Вы сами пошли на эту сделку.
— Никогда! — яростно ответила она. — Наша сделка — всего лишь формальность. Я никогда не соглашалась стать вашей собственностью!
Тео ничего не ответил, но выражение его лица говорило само за себя. Она могла ругаться сколько угодно. Хозяином здесь был мистер Хантер.
— Должно быть, вы сам дьявол! — бросила разгневанная Мария.
— Нет, просто американец с типично американским отношением к жизни. Другим трудно понять это, но я уже говорил вам, что семья в Штатах — все. Вы жена Хантера, носите ребенка Хантера и будете хорошей женой и матерью.
— Я буду хорошей матерью, Хантер. В этом вы можете не сомневаться. Но мы с вами не муж и жена в обычном смысле этого слова.
— Когда придет время, мы станем ими. А что еще вы можете предложить? Хранить чистоту собственного ложа, уступив меня другим женщинам? И вы думаете, я это позволю?
Он обнял Марию за плечи и притянул к себе. Она попыталась сопротивляться, но Тео зажал женщину мертвой хваткой и прильнул к ее рту.
— Неужели вам нравится такая жизнь? — прошептал он, на миг отрываясь от ее губ. — Вдалеке друг от друга?
Не
— Вы действительно надеетесь, что так и будет? — пробормотал Тео, давая ей отдышаться.
— Я не буду спать с вами! — яростно бросила она. — Я не буду послушной женой, которая закрывает глаза на похождения мужа!
Тео засмеялся.
— Значит, вам придется придумать способ удержать меня дома!
— Перестаньте! — взмолилась она. — Отпустите меня. Вы не имеете права…
— Вы моя жена, поэтому я имею право на все. Но зачем нам затевать борьбу? Продолжим схватку после рождения ребенка — тогда она доставит нам обоим куда большее удовольствие.
— Пустите!
— Еще не пора, — прошептал он, снова склоняя к ней голову. — Вы принадлежите мне. Нравится это вам или нет, вы моя.
— Нет… — Мария пыталась вырваться, но новый поцелуй заставил ее замолчать. Гнев помогал бороться с желанием. Она хотела Тео, но не могла допустить, чтобы ей диктовали условия.
— Говорите! — приказал он. — Вы принадлежите мне. Скажите это!
— Никогда! Ни сейчас, ни потом!
— Чересчур громко сказано, Мари. Думаете, я не сумею покорить вас?
Женщина пришла в себя и упрямо посмотрела на своего мучителя.
— Вы никогда не заставите меня признать это! — вызывающе заявила она.
По его лицу скользнула тень гнева.
— Вы гениально выбираете время для нападения. Еще бы! Признать это — значит признать свое поражение. Идите спать. Держите меня на расстоянии, пока можете и пока ребенок служит вам защитой. Но помните, я буду ждать!
Как ни странно, после этого вспышки плохого настроения Марию больше не посещали. С развитием беременности она становилась все спокойнее и получала от этого удовольствие.
Постепенно ее признали на вилле своей. Франк просто обожал невестку, а прислуга восхищалась ее заботой о старике. Они любили ее и за ежедневные посещения могилы Макса, и за внимание, которое она уделяла саду.
Меж тем сам Тео был исключительно пунктуален. Он нигде больше не оставался допоздна, а если и посещал Аврору, как грозился, то Мария ничего об этом не знала. Хантер всегда возвращался домой вовремя и вел себя корректно и даже любезно. Но он существовал в другом мире, куда ей доступа не было.
Правда, сейчас это заботило Марию меньше, поскольку теперь львиная доля внимания уделялась дому. Она все больше и больше осваивалась с ролью хозяйки. Впервые в жизни Мария была окружена любовью огромной семьи, которую представляли собой все обитатели виллы Хантеров.