Вне закона
Шрифт:
Тот поднес ее к зажженной керосиновой лампе в углу и быстро прочел. Ему хватило нескольких секунд, чтобы надеть пальто и взять саквояж.
— Насколько плохо?
— Достаточно плохо, — сказал Лобо, когда доктор удивленно посмотрел на него.
— Я поеду на лошади вместо коляски, — громко сказал Салливэн, запирая дверь. — Так будет быстрее. Вы поедете обратно?
Лобо показалось странным, что доктор принимал его присутствие как должное, но тот повернулся к нему, глянул на его руки в перчатках и мгновение смотрел ему в глаза.
— Это
Это был не вопрос, а утверждение, не требовавшее ответа. Вообще, Лобо не видел смысла здесь ошиваться. На улице перед салуном было много народу, и ему не хотелось быть увиденным и узнанным. Не обращая внимания на проницательный взгляд доктора, он резко повернулся и пошел к лошади.
Надвигалась ночь, и было слишком темно чинить загородку или делать что-то другое. Лобо не желал возвращаться на ранчо Тэйлор. Он не хотел видеть доктора — костоправ, уничижительно подумал он, — и Уиллоу Тэйлор вместе. Он не желал наблюдать то, чего он не мог, не хотел и никогда не будет иметь.
Утром, когда доктор с Уиллоу уедут, он выполнит, что обещал Чэду. Он вспомнил приглашение к ужину и тепло глаз Уиллоу. Он желал и того и другого, страстно желал.
Но он подозревал, что от доктора Салливэна Баркли будет не так просто отделаться, как от Уиллоу Тэйлор. Доктор распознал бы клеймо смерти, которое носил он и такие, как он. Ему была невыносима мысль, что Уиллоу Тэйлор узнает, кто он на самом деле, что ее лицо побелеет от ужаса и отвращения… хотя именно это было его первоначальной целью.
Пробормотав ругательство, он свернул с дороги и направился к своей стоянке на ранчо Ньютона.
Уиллоу долго ждала приезда Джесса. Она даже сама приготовила ужин, не желая навеки отпугнуть его готовкой Эстеллы.
Приехал Салливэн и занялся Чэдом, зашил страшно выглядевшую рану и наложил лубки на пальцы. Он поддразнивал Чэда насчет швыряния столбов и дал ему дозу лауданума. Но несколькими минутами позже, на кухне, его лицо стало мрачным.
— Эти пальцы могут никогда не зажить как надо, — сказал он.
Уиллоу сглотнула слюну.
— Наверное, нам надо переехать в город.
Салливэн сморщился. Он был согласен с этим, но он также знал, как Уиллоу не выносила отступаться от чего-либо, и насколько она была привязана к этому месту. Уиллоу подошла к окну и выглянула наружу.
— Не думаю, что он придет, — мягко произнес Салливэн.
— Он сказал… сказал, что починит изгородь.
— Для этого уже слишком темно.
Уиллоу повернулась к нему:
— Как странно… он всегда появляется, когда мы нуждаемся в нем. А потом исчезает.
Салливэн молча согласился. В посетившем его человеке было что-то беспокоящее, но он не мог точно сказать, что. Он знал о нем дьявольски мало, только то, что ему рассказывала Уиллоу, а мнение Уиллоу на этот счет было каким угодно, кроме объективного. Он был озабочен растущей зависимостью Уиллоу от незнакомца, даже завороженностью, видной по ее сияющим глазам.
Другие были так же необъективны. Чэд определенно благоговел перед ним, и даже Салли Сью улыбалась при упоминании о нем. Близнецы только и говорили о том, как он спас Юпитера, а Эстелла — ну, даже Эстелла, казалось, не боялась его так, как других мужчин, хотя, видит Бог, у нее были причины бояться всякого, кто носил штаны.
Салливэну это не нравилось. Эти посещения были слишком кстати, как будто незнакомец хотел втереться в доверие этой семьи, которую Салливэн считал почти своей. Во всем этом было что-то неладное, но он не знал, что. Черт возьми, он просто не мог сообразить, что к чему.
Джесс. Уиллоу сказала, что его так зовут. По крайней мере, для начала годилось и это. Он попытается больше узнать о загадочном незнакомце.
— Предложение еще действительно, — сказал он теперь, внимательно наблюдая за выражением лица Уиллоу. — Я возьму ребят, если вы решите переехать.
Впервые Уиллоу по-настоящему задумалась над этим предложением. Случайностей было чересчур много, и она понимала, что на дальнейшее везение нельзя было полагаться. Они не могли вечно рассчитывать на появление незнакомца. Но как быть с животными? Ей надо будет от них избавиться. От Юпитера, если он найдется, от цыплят Салли Сью, от лишних лошадей. Она не могла себе позволить держать всех четырех в платной конюшне. Старого быка никто не захочет взять, с него было меньше проку, чем неприятностей. А Эстелла? На ранчо она обрела какое-то спокойствие и уверенность. Так же, как Брэди.
— Я поговорю с остальными, — согласилась она. Салливэн был в нерешительности. Ему не хотелось оставлять ее здесь одну. Брэди так и не появился. Чэд был беспомощен. Он сделал уступку своей совести, сказав, что завтра вернется узнать, как дела у Чэда.
Он отказался от ужина. Сказал, что поел у тех, кого посещал последний раз, и устал. Он положил руку на плечо Уиллоу.
— Если вам что-нибудь потребуется…
— Я знаю, — не дала она ему договорить. — Я вас найду.
После его отъезда она с детьми села ужинать, но мысли ее были далеко. Она всегда верила, что сможет всего добиться стоит только захотеть. Она всегда верила, что все всегда складывалось к лучшему.
Те полтора года, что они прожили на ранчо, они управлялись очень неплохо. У них не было ничего похожего на те случайности, что происходили в последние несколько дней.
Как будто кто-то там, наверху, ждал, пока будет кому присмотреть за ними, прежде чем обрушить на них этот ворох неприятностей. Ждал, пока появится их паладин, их Одиссей. Как знамение, что лучше остаться.
Этим вечером она снова читала детям о приключениях Одиссея.
— Одиссей со своими людьми, — декламировала она с выражением, — высадились на земле Пожирателей Лотоса, и там они обнаружили самое желанное растение, лотос.