Внебрачный сын Миллиардера
Шрифт:
– Если я захочу, я залезу к тебе и в душу и кое-куда еще, – ухмыльнулся. – Советую расслабиться и получать удовольствие.
Я стиснула зубы и снова отвернулась.
Он намеренно выводит меня на эмоции! Нельзя разрешать ему собой манипулировать. Чем быстрее он устанет от этой бессмысленной игры, тем скорее от меня отстанет.
Оставалось молиться, чтобы он не решил прочесать мое личное дело. Ведь если он туда сунется, то увидит то, что видеть не должен.
ГЛАВА 6
Мюнхен встретил нас проливным дождем. Едва только выбравшись из нутра аэропорта, мы почти сразу забрались в ожидающий наш автомобиль. Но промокнуть я все равно успела.
– Gute Nacht, Herr Karimow. (Доброй ночи, господин Каримов (нем*)
– Hallo, Richard. (Привет, Ричард)
– Soll ich den Ofen einschalten? Frau ist nass. (Может быть включить печку? Фрау промокла)
Каримов бросил на меня быстрый взгляд и кивнул молодому парню, одобряя.
Спасибо хоть не заставил мерзнуть, погода здесь выдалась на самом деле так себе.
Половину пути мы ехали молча, слушая стук капель о крышу автомобиля, и я мечтала только об одном – поскорее оказаться в номере гостиницы. Может, все не так плохо. Два дня пролетят быстро и мы вернемся обратно домой.
Очень хотелось включить телефон и посмотреть, не написала ли мне что-нибудь подруга, но я решила, что лучше не рисковать и заняться этим в номере.
Машина заехала в жилой комплекс и, миновав пару шлагбаумов, остановилась возле большого двухэтажного дома практически полностью из темного стекла.
Я немного заволновалась. На гостиницу это было мало похоже.
– Приехали, – проговорил Каримов, и я перевела на него вопросительный взгляд.
– Куда приехали?
– Домой.
– Домой? Но я думала…
– А я разве не сказал? Совсем из головы вылетело. Да, мы будем жить эти дни у меня дома.
+++
– Это твой дом?
– Мой. А что тебя так удивило?
Действительно, что?
Может, то, что в моем мире люди не имеют по несколько домов в разных странах. В моем мире люди платят ипотеку и счастливы, когда это удается сделать на пять лет раньше. А тут такие хоромы! Непозволительная роскошь.
Впрочем, что еще ожидать от человека, на счету которого баснословные суммы.
"А ты весь прошлый год откладывала деньги, чтобы отдать сына в приличный детский сад. ЕГО сына".
– Так что тебя смутило? – повторил вопрос он, и я отвлеклась от своих не самых радужных мыслей.
– Цвет обоев. Слишком веселый для твоего (чуть не добавила – "деспотичного") характера.
– Твоя комната наверху, в конце коридора справа.
Кивнув, я поднялась наверх и первое, что сделала, оказавшись вдали наедине с самой собой, это включила наконец-то телефон.
Там меня ждали счастливое селфи с моей моей лучшей подругой, Артёмкой и ее сыном. Все показывали высунутые синие языки. И горы голубой сладкой ваты в руках.
Как бы я хотела оказаться там рядом с ними…
Мелькнула шальная мысль, может, стоит все ему рассказать… Не то, что это его ребенок, а просто, что у меня есть сын. Это во многом развяжет мне руки. Можно даже сказать, что это ребенок моего бывшего Дениса или еще чей-то.
Нас разделяют целые три года! У каждого из нас была своя жизнь. Между прочим я тоже не знаю до сих пор, что происходило в его. Мы не должны оправдываться друг перед другом.
Да, сроки слишком сильно совпадают, но без ДНК ничего не доказать! И я сделаю все, чтобы у него не возникло даже мысли решить сделать этот тест.
Воодушевленная раскрыть хотя бы наполовину свою главную тайну я быстро приняла душ и легла спать. А утром спустилась вниз, к завтраку…
Каримов сидел у большого овального стола и с наслаждением пил кофе. Аромат витал по всему помещению, и я вдруг поняла, насколько голодна.
– Доброе утро, – буркнула под нос и открыла холодильник. На удивление он был полон.
То ли Рустам распорядился подготовить все к его приезду, то ли кто-то решил это за него…
Где-то внутри, на самых задворках подсознания, мелькнуло что-то похожее на ревность.
Ведь я понятия не имею, живет ли здесь кто-то еще.
Я ненавидела себя за подобные мысли, но ничего с ними поделать не могла. Когда-то я любила этого мужчину…
– Доброе. Домработницы сейчас нет, – бросил он, отпивая дымящийся напиток. – Придет только после полудня.
– Хочешь сказать, что сварил кофе сам? – я недоверчиво скривилась.
– А по-твоему, у меня совсем нет рук?
Возразить я не могла, как бы того не хотела. Ведь в памяти были живы воспоминания, как когда-то, в то время когда мы еще были вместе, он пару раз готовил мне завтрак и приносил прямо в постель.
Тогда мы любили друг друга… или вернее мне так просто казалось.
– Тогда я буду двойной эспрессо, – я позволила себе обнаглеть.
Бросив на меня полный недоумения взгляд, он все-таки поднялся и включил кофемашину. Потом дотянулся до пульта и столовую заполнил равномерный щебет телевизионной передачи. Причем на русском языке.
Это солнечное утро так сильно напоминало одно из тех наших малочисленных совместных, что в груди стало нестерпимо больно…
Все могло сложиться иначе. У моего сына мог быть отец. Но не сложилось…
– …в конечном итоге режиссер Густав сумел отстоять отцовство над малышом Куртом.
Услышала я голос диктора из ТВ, и следом показали кадр с плачущей матерью, известной немецкой актрисой:
– Он просто отнял у меня моего крошку! Конечно, кто он и кто я! У кого больше денег, тот и прав!