Внедрение
Шрифт:
– И что надумали?
– А надумал, что жил по стремлениям. К знаниям, к материальным благам, к карьере. Всего хотелось. На вершины хотелось. А теперь есть знания, блага, карьера. Джентльменский набор: квартира, дача, машина. Причем, квартира хорошая, трешка в обкомовском доме. Девяносто пять метров. Дача кирпичная, со вторым этажом. На Волге. Среди сосен. Красота там! Машина «Волга», эта – сына, моя в гараже стоит. Только вот осталось мне месяца два, от силы четыре, которые пройдут в мучениях и под наркотиками. В институте медицинском и в больнице будет фото с черной ленточкой. Народ погрустит, причем о себе, что и с ними такое могло быть.
– А есть мечта?
– Есть. Даже не мечта теперь, – Дмитрий Семенович замялся, – когда только учебу закончили, был у меня два друга. И один попал он в аварию. Повреждение спинного мозга. Спинальник, таких называют. В коляске на всю жизнь. Его родители увезли в деревню. Ездили мы к нему, помочь ничем не могли. И сейчас такое не лечат. Помер он потом. Так мы со вторым другом хотели придумать способ реабилитации таких больных. И спинальников, и потом инсультников. Я в библиотеке литературу прорабатывал даже. Курсы массажа закончил. Думали, потом центр создадим при институте. Но так мечтой и осталось. Жизнь, заботы, нашлись другие направления, в которых легче и быстрей что-то сделать. Женитьба, сын, кандидатская. Да что говорить. Вот этим бы я занялся. Для этого бы жил. Чтоб не помирали по домам тихо, а хоть какой, пусть самый небольшой процент, но вернуть бы к активной жизни. Таким центром занялся. Вот зачем жил бы.
Я не знала, что делать дальше. Смотреть его сейчас бесполезно:
– Давайте чаю попьем.
Олег на кухне удачно хозяйничал, заварку нашел и заварил, даже бокалы приготовил. Мы чай из бокалов пьем, много помещается. Зеленые. Остатки от сервиза. Рисунок потерт, а на краю, где прихлебываешь, чуть заметные выемки. Накрыла стол в комнате. Конфеты оказались «Ночка», с темной начинкой. Очень вкусные. А пирожные свежие, поэтому и помялись. Я откусила кусок и жевала, жмурясь. Чаем не надо запивать, чтоб вкус не разбавлять.
– Спасибо, тебе, Маша. Я хоть понял, что не так. Работа над ошибками. Пусть поздно, но надо сделать и ее.
Я чуть улыбнулась, собираясь ответить. Но обнаружила, что воздух изменился, просветлел. Без всякого вхождения в состояние, с недоеденной вкусной кашицей во рту я поняла, что барьер снят. Образы потекли. Я проглотила, что было, и замерла.
– Маша, что? Невкусно? Что случилось? – Олег переглядывался с папой.
– Аконит. Лучше из Киргизии. Но какой найдете, – я видела, как они начали понимать и переключаться на серьезный лад.
– Аконитом лечила одна врач онколог. Не всем помогало, правда.
– С него начнете и прямо сейчас. Найдете?
– Найдем. Спиртовую настойку корня. Даже предлагали мне, только я отказался.
– Чага. Тоже прямо сейчас. Хотите, купите, или сами найдите.
– Можно и купить. Только и ее предлагали. И пил как-то. Но без особого эффекта.
– Начинайте опять. Три раза в день по стакану. Не кипятком заваривать, водой не очень горячей. И только один раз. Два дня настаивать. Но эта чага не совсем та, которая нужна. Я найду нужную и позвоню. Это пока все подготовка. Прямо
– Это по капле три раза в день, а потом прибавлять по капле к каждому приему до шестидесяти капель всего и обратно? Мне так говорили.
– Так и пейте. Мясо не есть. Все, что содержит сахар и муку, не есть. Картошку тоже.
– А что же тогда есть?
– Жить хотите? Ищите, что. Печеные овощи. Морковь, свекла, репа. Салаты из редьки, из той же моркови. Молоко не пить. Простоквашу можно. Творог можно.
– А сыр?
– Не надо сыр. Никаких консервов. Сок пейте, который само отожмете. Часть свекольного, часть морковного, часть яблочного. По самочувствию и желанию. Хотели новую жизнь? Начнете с еды. До весны продержимся, там зелень будет. Что за печаль? Вы же помирать в мучениях через месяц собрались, – улыбаюсь я.
– Неожиданно просто.
– Еще зерна можно проращивать, пшеницу, овес.
– Знаете, я даже как-то вдохновился, – доктор приосанился.
– Я тоже. Раз в неделю будем созваниваться. Как найду, что нужно, позвоню. Приедете.
– Так скажите, – вмешался Олег, – и мы поищем.
– Пока не скажу.
Миша подошел в школе, на перемене после третьего урока.
– Привет.
– Ну, привет, – мы только решили с Катей повторить немецкий. Она собралась улизнуть при виде парня. Но я взяла ее под руку.
– Пошли в кино.
– Прямо сейчас?
– Нет. В субботу после школы. «Одиночное плавание». Новое. Говорят, классное. Как десантники американцев фигачат.
– Не знаю. Давай до субботы доживем.
– Так чего там. Сегодня четверг.
– Ну и видно будет. И одна не пойду. Только с Катей. Катя, мы же любим десантников?
– Конечно, любим, – она не сдерживается и прыскает смехом. Смеюсь вместе с ней. Наша парочка забирает учебники с подоконника и скрывается в классе.
После школы гуляем-провожаемся с Катей:
– И что, пойдешь?
– Не знаю. Он проводил один раз, я тебе рассказывала, а теперь в кино.
– А в следующий раз сразу замуж, – смеется подруга.
– Да ну тебя. Много таких желающих. За всех не навыходишься, – смеемся вместе.
– Если вдвоем, то можно и сходить. Только народу будет море.
– И ты не боишься? – спрашивает Катя.
– Не боюсь. Но не понимаю, зачем мне это надо.
– А он тебе не нравится?
– Не знаю. Мне нравится, когда внимание обращают. Но разжигать в себе этот огонь совсем не хочу. Я думаю, мы сходим. Если с тобой вместе, то это как бы и не считается, что я с ним в кино пошла.
– Точно. Быстро ты сообразила. Давай пойдем.
Заведующей Дома Быта позвонил куратор. На Варегове в Доме Быта было ателье, где можно заказать неказистый костюм или ушить брюки, купить ткань и бижутерию, Популярностью пользовалась парикмахерская, за неимением другой. А химчистка уже долго не работала. Заведующая срочно выехала в Ярославль разбираться с отчетностью. В город она ездила часто по разным надобностям. Куратор, неприметный человек с пузиком и лысиной, в сером пиджачке и свитере под ним, ждал на квартире. Заведующую все называли Нина Петровна. Куратор по-свойски- Петровной. Она надела зеленое платье, крупные бусы. Накрасилась по деревенской моде, от души. Поправила пышную укладку крашенных светлых волос. Вызывали ее редко. Ключ от квартиры у нее был. Обычно раз в месяц она оставляла сообщения в папке за книжками.