Внеклассная алхимия – 2
Шрифт:
Но если, положим, два чумазика из гетто подписались, ко всеобщему удовлетворению, подраться за 1000 долларов – они же все равно дерутся каждый день и каждую ночь, а чего им? все хорошо. Несчастный влюбленный куда более неприличное явление, да и любой иждивенец, если его содержат не из любви и великодушия, а потому, что он так «устроился».
В Уголовном Кодексе – масса странных якобы преступлений. Проституция, например. Продажа наркотиков. Даже (но тут надо уточнять) многое из того, что считается коррупцией. В СССР было еще хуже – статьи за тунеядство, гомосексуализм («а за геморрой у вас статьи нету?»).
Если мечтать о царстве добра, как водится у русской и нерусской интеллигенции… Мораль и законодательство надо строить вокруг навязчивости как базового греха и его различных степеней тяжести. Это не «вседозволенность». Разрубить топором икону на площади – тоже навязчивость. Только это преступление не «против Бога» (сначала докажите, что он есть), а против прохожих, которым это, может быть, неприятно видеть. Проступок легкий, но все-таки.
Мне скажут, что такой подход – либертарианство. Конечно, это оно. Проводить оное в жизнь стоило бы аккуратно, методично, кто-то сказал бы, тоталитарно.
В этой парадигме, кстати, улицы реальнее очистить от гопоты, а мир от фанатиков, чем в привычно-христианской. Религия милосердия плохо легитимирует тип формальной предъявы, с которой можно вести политику, избавляющую от навязчивых.
Гардероб идеологий
С обсуждением «политических взглядов» – какая проблема? Считается, что человек должен самоопределиться как бы за всех. Мол, я знаю: общество спасется социал-демократией. Или национал-социализмом. Или шариатом. Я это понял и вам сейчас расскажу. А кто-то понял, что общество спасется по-другому, и сейчас об этом тоже поспорит.
Между тем «политические убеждения» имеет смысл выбирать, как мы, к примеру, выбираем одежду. Мы же не решаем, какие костюмы лучше с точки зрения человечества? И принимаем решение исключительно за себя. «Мне идет серое пальто», «человеку моего типа подходят джинсы», и т. п.
И это совсем другое самоопределение. Кстати, исключающее почти все споры. «В данном случае идет костюм от Армани» и «в данном случае уместнее ватник» – какая тут возможна полемика? Разве что с точки зрения эстетики – «это, брат, не твое». И прагматики – «в этом тебя не поймут». Но это не те споры, которые привыкли вести сегодня.
А кто тогда же «прав»? А все, кому их выбор помог по жизни, нанес какое-то добро (ему самому, не человечеству) и причинил пользу. Таким образом, самые жесткие антиподы могут оказаться правы одновременно. Не прав лишь тот, кто плохо подумал и напялил не свой размер и фасон. Кому жмет, кому тесно, кто показательно несчастлив и образцово нелеп.
Как именно выбирать? Первый шаг – определиться, так сказать, антропологически. «Что выгодно людям моего типа?». При этом мы намеренно не спрашиваем про общее благо.
К «общему благу»: подлостью и глупостью было бы рекомендовать человеку вживить себе идеологию-проигрыватель на фоне того, что у соседа есть идеология-выигрыватель. Так вот, если один будет про «общее благо», а второй про «интересы сословия», второй, вероятно, победит.
Это к вопросу «интеллигента, озабоченного народным благом», «долге интеллигента перед народом» и прочем таком. Что же он должен? Правильный ответ: ничего. Просто быть. Врачом, учителем, писателем, кем еще? Сверх этого – ничего не должен. Ведь не стоит обратный вопрос – что народ должен интеллигенции.
Гигиена в политической философии
Мысль, которую стоит дернуть отдельно. Наверное. Ибо важно. У меня идет апологетика правого и критика левого. Точнее, того, что автор нарек правым и левым.
Но как ни парадоксально, я не считаю, что левая идея так уж хуже, ниже, слабее правой. Если сравнивать идеи как идеи, с позиции их потенциала. В конце концов, как писал классик, все разумное действительно, а все действительное разумно. Слабая идея не может торжествовать подряд 300 лет, переделывая под себя мир. Это следует просто из идеи о том, что такое вообще идеи.
Идея-то сильная. Но вот если человек носится, например, с предельным эгалитаризмом, это диагноз. Если на вопрос, чья жизнь ценнее при прочих равных – Эйнштейна или обычного рабочего, – он спрашивает: «а каковы дополнительные условия», «а хорош ли рабочий», «а сколько им лет» и прочее (короче, ищет 100 способов не выбрать Эйнштейна), то это плохой диагноз. Не эгалитаризму, однако, а человеку.
Уместна такая метафора, очень грубая. Бренд дорогого товара не обязательно сам по себе дорогой бренд. Бренд массового товара может быть дороже. Сравнивать бренды – одно. Сравнивать предпочтительности актов покупок – другое. И то, что я ранее писал в тему, было скорее про «покупки». То есть звучал не вопрос «что победит?» или «чем спасется мир?», сколько «что лучше выбрать при прочих равных?». Вопрос сугубо личного решения с позиций этических и эстетических. Вроде как вопрос, какой костюм мне купить. Допустимая расширенная постановка вопроса – какой костюм вообще лучше. Но это не вопрос, в какие костюмы должно быть одето человечество. Должна же быть какая-то соразмерность. Я же не человечество, чтобы принимать решения за него.
Правда, тут есть нюанс: надев идейно-партийный костюм, я начинаю как бы изъявлять готовность встать за некое общее будущее. Железной рукой, как говорится, повести к своему воображаемому счастью… Но я понимаю, что это второй такт, следующий лишь после покупки «костюма».
И это, кстати, не опровержение того «бренда», что считается противоположным. Пусть этим Абсолютный Дух занимается, если ему нечем заняться и он вообще существует. А мы умываем руки по гигиеническим соображениям.
Поп в попе
Не надо завидовать попсовику как типу. Как единичному случаю – сколько угодно, но тип не такой уж статусный. Просто надо смотреть в среднем по категории.
Поясним на литературе. Возьмем, к примеру – не будем оригинальными – Донцову и Пелевина. Если вы пишете примерно как Пелевин, вы, скорее всего, можете рассчитывать на имя и гонорары, может быть, меньше, чем у него, но… Литератор класса Пелевина – это карьера в литературе, если вы обнаружили «я могу, как он». Просто мало кто может. А если ситуация «я могу как Донцова?». Так может каждый второй студент Литинститута. Может ли он рассчитывать на статус «типа Донцова плюс минус пара миллионов»? В том-то и дело, что нет. С такими данными – быстро и качественно делать именно это – человек может рассчитывать на карьеру литературного негра, то есть на гарантированный кусок хлеба, и не более.