Внешнеполитическая доктрина Сталина
Шрифт:
50. Троцкий Л. Сталин. Т.1. С.212.
51. Tucker R. C. Stalin in Power. 1928–1941. N. Y.: Norton & Co, 1990. P.41.
52. Alliluyeva S. Twenty Letters to a Friend. London: Hutchinson, 1967. P.38, 75, 130.
53. Stalin J. V. Works. Vol.1 [XIV]. Stanford, 1967. P.39.
54. See: Stalinism: Essays in Historical Interpretation / Ed. R. C.Tucker. New York: Norton & Co, 1977. P.200201.
55. Бердяев H. Истоки и смысл русского коммунизма, Париж: YMCA-PRESS, 1937. С.40.
56. См.: Волкогонов Д. А. Триумф и трагедия. Кн.1. 4.2. М.: АПН, 1989. С.120.
57. Сталин И. В. Сочинения. Т.10. С.132.
58. Бердяев Н. Указ. соч. С.29.
59. Stalin J. V. Works. Vol.13. P.302.
60. Троцкий Л. Сталин. Т.2. С.44.
61. См.: Ленин В. И. Избранные произведения. Т.3. М.: Политиздат, 1966. С.803–804.
62. Ленин В. И.
63. Сталин И. В. Сочинения. Т.6. С.107.
64. Там же. С.238.
65. Там же. Т.7. С.168.
66. Там же. С.281.
68. The Communist International. 1919–1943. Documents. Vol.2. P.189.
69. Цит. по: Сталин И. В. Сочинения. Т.8. С.272.
Глава 2
ОПЫТ КИТАЙСКОЙ СТРАТЕГИИ
Политика в отношении китайской революции в 1924–1927 годах стала первым опытом самостоятельной внешнеполитической деятельности Сталина. Этот опыт оказал самое непосредственное влияние на эволюцию его взглядов по вопросам международных отношений. Вот почему изучение данного вопроса имеет столь важное значения для понимания существа сталинской внешнеполитической доктрины и процесса ее формирования. Приоритет в выработке стратегии в отношении Китая принадлежал именно Сталину прежде всего потому, что он изначально уделял повышенное внимание Востоку, по сравнению с Западом. Поскольку другие видные большевики были своего рода «западниками», то в партийном руководстве возникло своеобразное «разделение труда». Одним словом, Восток стал вотчиной Сталина по той простой причине, что на него никто особо не претендовал.
В своей стратегии на Востоке Сталин сделал основную ставку на Китай, а внутри Китая на Гоминьдан, националистическую партию, основателем и руководителем которой был видный китайский революционер Сунь Ят–сен. Последний придавал союзу с Россией самое первостепенное значение, так как полагал, что необходимая помощь в деле восстановления единства Китая и укрепления его национальной независимости может исходить только от России. В своем предсмертном послании советскому правительству он выразил эту мысль достаточно определенно:
«Я оставляю после себя партию, которая, как всегда надеялся, будет в союзе с вами при выполнении своей исторической задачи освобождения Китая и других угнетенных народов от ига империализма … Поэтому я завещаю своей партии поддерживать с вами постоянный контакт. Я твердо уверен, что ваша поддержка моей страны останется неизменной. Дорогие товарищи, уходя из жизни, я выражаю надежду, что приближается тот день, когда Советский Союз будет иметь в лице свободного и сильного Китая своего друга и союзника, и что оба государства пойдут рука об руку как союзники в великой борьбе за освобождение всего человечества».
Стратегический замысел Сталина в целом совпадал с идеями Сунь Ят–сена. Нельзя исключать, что и сами эти идеи были «подсказаны последнему Михаилом Бородиным, советником ЦК ВКП(б) при Гоминьдане, который прибыл в Кантон, столицу национального правительства, в октябре 1923 года по указанию Сталина. Известно, что Бородин имел на Сунь Ят–сена сильное влияние во многих политических вопросах. Достаточно сказать, что под руководством Бородина была проведена масштабная реорганизация всей структуры Гоминьдана, разработаны программа и устав этой партии. Сунь Ят–сен дал согласие на прием в Гоминьдан китайских коммунистов. Это произошло на первом съезде Гоминьдана в январе 1924 года. Тогда же было принято важное решение о создании военной школы 1 Вампу. Официально школа открылась 15 июня 1924 года. Помощь в этом вопросе оказала группа советских военных советников, прибыв их в Кантон вслед за Бородиным. Именно им предстояло в короткий срок подготовить основные кадры национально-революционной армии Китая.
Делая ставку на Гоминьдан, Сталин рассчитывал превратить эту партию в союзника России, содействовать завоеванию ей власти во всем Китае и затем перевести этот союз на межгосударственный уровень. Сталин не сомневался в огромной национальной энергии, заложенной в китайской революции. На 14-ом съезде ВКП(б) он указывал: «Силы революционного движения в Китае неимоверны. Они еще не сказались как следует. Они еще скажутся в будущем. Правители Востока и Запада, которые не видят этих сил и не считаются с ними в должной мере пострадают от этого. Мы, как государство, с этой силой не считаться не можем. Мы считаем, что Китай
Как видно из этой цитаты, Сталин совершенно определенно рассматривал китайскую революцию как национальную революцию. О социальных аспектах ее он вообще не упоминал. Главным для него был геополитический аспект — объединение страны Какое конкретно государство образуется на обширных пространствах Китая, было для него второстепенным вопросом. Ему было важно, чтобы это было единое государство, в огромном потенциале которого он не сомневался. Это мощное государство должно было стать, согласно его замыслу, союзником России в азиатско–тихоокеанском регионе, что позволило бы уравновесить давление со стороны 1 Японии, США и других держав Запада. Именно поэтому Сталин отводил самую приоритетную роль созданию сильной и боеспособной армии Гоминьдана. Он назышал «недооценку революционной армии» «недопустимым недочетом».
«Коммунисты Китая, — подчеркивал он, — должны обратить особое внимание на работу в армии …, должны всемерно усилить политическую работу в армии и добиться того, чтобы армия стала действительным и образцовым носителем идей китайской революции.
Вполне очевидно, что подход Сталина не совсем вписывался в традиционные каноны марксизма–ленинизма. О создании революционной армии как исходной точке раскручивания революционного процесса не писали ни Маркс, ни Энгельс, ни Ленин. Видимо, это и смущало на первых порах китайских коммунистов, что и потребовало от Сталина специально акцентировать внимание на важности армии. В Китае обстановка была весьма специфичной, но не настолько, чтобы нельзя было попытаться начать осуществлять революцию по классическому образцу. Ничто не мешало, например, выступить застрельщиками массовых забастовок, демонстраций, перейти затем к образованию Советов и завершить этот процесс вооруженным восстанием. Но Сталин сделал упор именно на создание армии. Отдельные забастовки и демонстрации в крупных промышленных центрах, конечно, проводились, но играли они второстепенную, подчиненную роль, связанную с реализацией общей стратегии Сталина. Не случайно все эти выступления были сосредоточены в местах с сильным иностранным присутствием, были направлены прежде всего против иностранных интересов. Такая тактика должна была подтвердить выдвинутую Сталиным концепцию китайской революции, которую он характеризовал как революцию национально–освободительную.
«Китайская революция, — подчеркивал он, — будучи революцией буржуазно-демократической, является вместе с тем национально–освободительной революцией, направленной своим острием против господства чужеземно о империализма в Китае».
Такой акцент в позиции Сталина не был случайностью и прямо соответствовал задачам его стратегического замысла. Если бы революция носила просто буржуазно-демократический характер, то ничто не могло помешать лидерам этой революции установить нормальные, даже дружественные отношения с государствами Запада. Установление таких отношений выглядело бы вполне логично, по крайней мере, гораздо более логично, чем сотрудничество с социалистическим государством СССР. Этого Сталин как раз и стремился не допустить. Он неоднократно подчеркивал, что «будущая революционная власть в Китае не может ни быть властью антиимпериалистической» —. Сталину бышо важно обосновать национально-освободительный характер революции, чтобы направить ее в антизападное русло. Эта была не такая уж легкая задача, как может показаться на первый взгляд, поскольку Китай не являлся ни колонией, ни протекторатом, ни другой зависимой территорией. Формально он быт суверенным государством. Власть там принадлежала самим китайцам. Безусловно, Китай страдал от неравноправных договоров, навязанных ему Западом. Но неравноправные договора в международных отношениях — вещь вполне обычная. Например, Версальский мир навязанный Германии тоже был неравноправным. Но говорить о том, что в Германии должна произойти национально-освободительная революция было бы 1 явным преувеличением.