Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси
Шрифт:
Героическая борьба русского народа против монголо-татарских завоевателей имеет всемирно-историческое значение. Упорно, до последнего защитника, сопротивлялись монголо-татарским полчищам русские города. Горы татарских трупов остались у стен Рязани, Владимира, Торжка, Козельска, Чернигова, Киева. Не раз русские дружины выходили в «чистое поле» встречать страшных степных завоевателей и в «сече злой» на рубежах рязанской и владимирской земли наносили большой урон татарским ратям. Дорогой ценой заплатил Батый за разорение русских земель: его войска оказались ослабленными, обескровленными непрерывными боями в Северо-Восточной Руси, в половецких степях, на укрепленных линиях Южной Руси. После завоевания Руси монголо-тагары уже не смогли собрать достаточно сил для дальнейшего похода на запад. Именно героическое сопротивление русского народа и других народов нашей страны (булгар, половцев, аланов) сорвало планы монгольских ханов распространить свои владения «до моря Франков» и спасло зарождавшуюся европейскую цивилизацию от разгрома монголо-татарскими
Русь не только избавила страны Центральной и Западной Европы от ужасов самого нашествия кочевников и связанных с ним разорения, неисчислимых жертв и утраты созданных трудом народов материальных и духовных ценностей. Русское сопротивление спасло европейские народы от распространения на них так называемого «золотоордынского феодализма», который, по справедливому замечанию А. Н. Поляка, является «загнивающей» формой феодализма, «не создавшей возможности перехода к высшему общественно-экономическому строю» 2.
Передовые представители русской общественной мысли неоднократно указывали на роль Руси в отражении варварского нашествия монголо-татар. «Русские необозримые равнины поглотили силу монголов, — писал А. С. Пушкин, — и остановили нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего Востока. Образующееся просвещение было спасено растерзанной Россией» . Эту же мысль подчеркивал и революционер-демократ Н. Г. Чернышевский: «Нет, не завоевателями и грабителями выступают в истории политической русские, как гунны и монголы, а спасителями, спасителями от ига монгольского, которое они сдержали на мощной вые своей, не допустив его до Европы, быв стеной ей, правда, подвергнувшейся всем выстрелам, стеною, которую вполовину было разбили враги» 2. Европу спасли не немецкие рыцари, не римские папы с их призывами к «крестовому походу», не смерть великого монгольского хана Уге-дея, а русские дружинники, крестьяне и горожане русской земли, с оружием в руках оборонявшие свою Родину от монголо-татарских завоевателей, обескровившие в непрерывных сражениях полчища Батыя.
Отдавая должное героической борьбе русского народа с монгольскими завоевателями, необходимо отметить и другую сторону событий — невозможность в условиях феодальной раздробленности успешно противостоять монголо-татарам, неспособность даже лучших представителей феодального класса объединить и возглавить усилия народных масс для отражения нашествия. В одиночку, не поддержанные другими князьями, погибли в неравном бою «близь предел Рязанских» храбрые рязанские дружины. В сражении под Коломной были разбиты превосходящими силами монголов наскоро собранные владимирские полки, во главе которых не было даже их собственного великого князя. Юрий Всеволодович, бежавший из своей столицы в заволжские леса, так и не смог собрать в стане на Сити достаточных сил: князья не торопились посылать дружины своему «брату старейшему». Не пришло войско из близлежащего сравнительно безопасного Новгорода. Героическая оборона русских городов, которые татарам удавалось брать только ценой огромных жертв, после многодневных штурмов, проводилась, как правило, силами местного городского и сельского населения. Так было при обороне Владимира, где оставленные для руководства обороной сыновья великого князя, Всеволод с братом, «оубояся бе бо и самъ изъ град изииде с маломъ дроужины». Так было при обороне Торжка, в котором вооруженное посадское население во главе с выборными посадниками, без князя и княжеской дружины, две недели отбивало ожесточенные приступы монголо-татар, «а из Новагорода не быс
им помощи». Так было при героической обороне Козельска, вписавшей славную страницу в русскую военную историю. Летописец специально отмечает, что козельский князь Василько «млад бе», и сами «Козляне ж съвет сотвориша не вдатис Батыеви». Так было и в Киеве, где к моменту осады вообще не оказалось князя и обороной руководил «тысяцкий Дмитр».
Официальные княжеские и церковные летописцы почти не сообщают о роли народных масс в борьбе с монголо-татарским нашествием. Борьба с «безбожными татарами» представляется ими исключительно как дело князей, «святых мучеников» и «страдальцев» за Русскую землю. Однако есть еще один вид источников — русский былинный эпос, «память народная», которая несколько по-иному расценивает роль князей и народа в событиях «Батыева погрома». Основная ценность этого рода источников заключается не в сообщении ими новых фактов или событий (хотя, конечно, многие из былин имеют историческую основу), а в том, что былины отражают отношение народных масс к событиям, дают оценку народом тех или иных исторических явлений. Былины Киевского цикла, связанные с борьбой Руси против кочевников-половцев, были переосмыслены после монголо-татарского нашествия. Новое страшное бедствие, обрушившееся на Русь, заслонило давние набеги половцев, и на место традиционного «половчанина» встал «злой татарин». Как нам представляется, значительная часть известных в поздней записи былин отражает уже не обстановку Киевской Руси, а те реальные отношения, которые сложились после монголо-татарского нашествия. Это могло произойти как в результате переработки домонгольского былинного эпоса, так и в процессе отбора былин, содержание которых наиболее соответствовало новым условиям (при сохранении их основной фактической канвы). Многие из таких былин («Илья-муромец и Калин-царь», «Василий Игнатьевич и Батыга», «Камское побоище» и др.) в описании событий татарских «наездов» прямо противопоставляют две силы, классовый характер которых не вызывает сомнений: князья, бояре, купцы готовы сдать Киев «Калин-царю», боятся выступить против «злого татарина», покорно ждут гибели, и, наоборот, народ, народные массы, которые в былинах олицетворялись в образах богатырей, смело идут в бой, и, несмотря на явное противодействие князя 1, разбивают врагов. Богатыри, олицетворявшие народные массы, а не князья — вот кто настоящие «воители» за Русскую землю в представлении народа.
Великий русский писатель М. Горький противопоставляет официальной истории, созданной «сильными мира сего», историю, созданную самим народом в сказаниях и былинах, в которых «запоминал он великую работу
построения Русской земли». Устами одного из своих героев, старика-странника, М. Горький так реконструирует на основании былин, «памяти народной», историю Суздальской земли: «Стучат тяжелые топоры в крепких руках, сушат люди болота, возводят города, монастыри, идут все дальше по течениям холодных рек, во глубины густых лесов, одолевают дикую землю, становится она благообразна. А князья, владыки народа, режут, крошат ее на мелкие куски, дерутся друг с другом кулаками народа и грабят его. И вот со степи татары подошли, но не нашлось в князьях воителей за свободу народную, не нашлось ни чести, ни силы, ни уса; продали они народ Орде, торговали им с ханами как скотом, покупали за мужичью кровь княжью власть над ним же, мужиком» .
Монголо-татарское иго установилось над Северо-Восточной Русью не сразу: нашествие Батыя от утверждения над русскими землями ордынского владычества отделяет двадцатилетний период, заполненный сложной дипломатической борьбой, антитатарскими выступлениями народных масс, междоусобными княжескими распрями. Однако не только в работах общего характера, но и в специальных исследованиях по истории монголо-татарского ига' политическая история конца 30-х—начала 40-х годов XIII в. почти не затрагивается, а последующие события рассматриваются в основном в связи с деятельностью князя Александра Невского (причем внимание привлекают преимущественно вопросы, связанные с его борьбой против крестоносной агрессии с запада). В результате анализ сложного и противоречивого процесса установления над Русью иноземного ига фактически подменялся рассмотрением политики Александра Невского, который, по мнению В. Т. Пашуто, старался «прежде всего, поддерживать мирные отношения с ханами Золотой Орды (для борьбы с ней разоренная Русь еще не имела необходимых сил), предотвращать новые монгольские нашествия, объединяя при этом все русские земли, которые можно было объединить, и оказывать решительный вооруженный отпор крестоносным захватчикам» 2.
БОРЬБА РУССКОГО НАРОДА ПРОТИВ УСТАНОВЛЕНИЯ ИНОЗЕМНОГО ИГА В ПЕРВЫЕ ДЕСЯТИЛЕТИЯ ПОСЛЕ НАШЕСТВИЯ БАТЫЯ
Заслуги Александра Ярославича Невского в организации обороны западных рубежей Руси и отражении немецко-шведской агрессии общеизвестны. Славная победа на льду Чудского озера нанесла серьезный удар крестоносцам и остановила их наступление на русские земли. Сам Александр Невский был крупнейшим полководцем того времени и искусным дипломатом. Однако связывать процесс установления монголо-татарского ига только с его политикой нельзя. При таком подходе к рассмотрению событий политической истории Руси в первые десятилетия после нашествия Батыя остаются в тени основные факторы, которые, по существу, определили саму политику Александра Ярославича: борьба за власть между отдельными группировками феодалов; политические требования той части феодального класса, которая в силу ряда причин склонялась к признанию верховной власти ордынского хана и к мирным отношениям с Золотой Ордой; антитатарские выступления народных масс, принимавшие в ряде случаев антифеодальный характер (что очень беспокоило русских феодалов); существование сильной оппозиции признанию власти ордынского хана в Западной и Северо-Западной Руси и т. д.
Особое значение для правильного освещения истории установления иноземного ига над Русью имеет изучение классовой борьбы в этот период. В. И. Ленин, характеризуя необходимость изучения классовой борьбы для оценки тех или иных исторических явлений, указывает: «марксизм дал руководящую нить, позволяющую открыть закономерность в этом кажущемся лабиринте и хаосе, именно: теорию классовой борьбы. Только изучение совокупности стремлений всех членов данного общества или группы обществ способно привести к научному определению результата этих стремлений. А источником противоречивых стремлений является различие в положении и условии жизни тех классов, на которые каждое общество распадается»!.
Классовая борьба на Руси не прекратилась после нашествия Батыя, а только" приобрела другие формы. Во второй половине XIII столетия в выступлениях низов тесно переплетались антитатарские и антифеодальные мотивы особенно в связи с политикой великих владимирских и некоторых других князей, выступавших за установление мирных отношений с Ордой.
ж е. Героическая борьба русского народа за независимость. XIII век. М, 1956; Александр Невский и борьба русского народа за независимость в XIII веке. М.,* 1950, стр. 105. Сравните вывод Б. Я. Рамма о том, что «с середины XIII века феодально-католическая экспансия против Руси явно выдохлась» и наступление крестоносцев приобрело характер «эпизодических вторжений» (Б. Я. Р а м м. Папство и Русь. М., 1959, стр. 171).