Внешний враг
Шрифт:
Гаврила даже не стал оправдываться.
— Что бы хуже не было… Это еще тихий человек, а представьте, что на этом месте какая-нибудь сволочь угнездится, да в князья выйдет?…
Никого не встречая они шли целый день.
К людям они вышли аккурат к закату. Деревенька, о которой им рассказывал бессмертный, за это время разрослась и стала городком — с бревенчатой стеной вдоль трех сторон, башнями, и всем тем, что к ним прилагалось. Увидев суету около ворот они побежали и успели последними войти в город. Княжеские дружинники у них за спиной заложили створки ворот окованным
— Тоже волхвы, что ли?
— Кто бы сказал, — отозвался Гаврила. — Корчма тут у вас где?
Им показали и они направились коротать ночь, что упала на город, осветив небо звездами.
… Визуарий торчал в корчме уже третий час. Спутники его с непривычки сморенные вином и едой лежали кто где — кто под столом, кто в комнате наверху, а сам колдун мрачно насупясь пил и думал об испытаниях, что предстояли ему на волхвовском сходе.
Место помощника у Хайкина — место почетное, да и сам Круторог не последний князь на Русской земле, тут нужно было идти на испытание не с пустыми руками, а как на грех все пропало.
Он, по укоренившийся за последние дни привычке, заскрипел зубами, вспомнив дурней, что угнали лошадей с колдовскими пожитками и запил горькое воспоминание хлебнув прямо из кувшина.
Одно утешало — все что было съедено и выпито сегодня доставалось им даром. Каждый раз, как корчмарь приходил за деньгами Визуарий внушал тому, что тот все получил сполна и он кланяясь тащил к столу новые кувшины и блюда.
Колдун пил, все глубже и глубже пьянея от пива, вина и злобы.
Мысли его вертелись около одного — все едут к Хайкину, а он сидит тут как… Дальше мысли становились такими черными, что и додумывать их было противно.
От нечего делать тогда, он начинал разглядывать входящих и выходящих. За те несколько часов, что он сидел тут многие ему уже примелькались: рыжий как огонь бородач с подбитым глазом, двое пьяных скоморохов с разрисованными харями, несколько дородных купчиков…
Поэтому, когда появились новые лица он посмотрел на них, чтобы запомнить.
Те смотрели в разные стороны, отыскивая место по спокойнее и один из них пробежался взглядом по нему. Он не узнал их сразу, но неосознанный ужас захлестнул его, заставив отшатнуться в темноту. Сперва он принял их за собственный бред, но тут же одумался. Волна страха и ненависти смела опьянение, сделав его трезвым как рыба. Несколько раз он тяжело вздохнул, очищая голову и посмотрел на них сызнова. Теперь уже не ненависть, а радость ударила в него, как волна ударяет в берег. Вот она удача! Вот она возможность спрямить, ставшую вдруг кривой судьбу!
Уронив голову на руки он сидел и думал, что Боги, что бы о них там не говорили, все же справедливы. Его враги были перед ним. Наверняка где-то там, за стеной, остались на привязи лошади, и на одной из них должен был лежать мешок с его вещами. Что бы вернуть все назад нужно было только задержать их в этом зале и более — ничего!
Они нашли место и уселись.
Спрятавшись за кувшинами колдун выглянул
Он поднял глаза на хазарина и быстро опустил. Вспомнив недавнее, ноги под столом сами собой дернулись. Нет. Лучше по-другому. Нужно найти того, кто все самое страшное сделает за него. Он обежал глазами зал и остановился на корчмаре.
— А почему бы и нет? — пробормотал колдун. Исподтишка оглядев своих врагов он осторожно пошел к хозяину.
Он пытался идти прямо, но страх помимо его воли заставлял его двигаться крадучись, держась спасительной темноты около стен… Так с оглядкой он и добрался до корчмаря.
— С радостью тебя, хозяин!
Корчмарь поднял бровь. Голосом, заставлявшим повиноваться, Визуарий прошептал:
— Сейчас к тебе зашли трое. Это знаменитые разбойники, что никак не могут найти место для своих сокровищ и от этого всегда носят их с собой. Если ты задержишь их, то наверняка получишь награду от воеводы, а клад сможешь оставить себе.
Чтобы заставит корчмаря повиноваться ему не потребовалось даже тратить силы на внушение. Услышав о кладе тот тут же начал искать глазами тех, о ком говорил Визуарий.
— Где они?
— Сейчас с ними разговаривает твой мальчишка.
Корчмарь нашел взглядом стол, людей за ним, увидел мечи за их плечами и медленно кивнул.
— Хорошо. Твоя доля?
— Десятая часть, — не задумываясь ответил Визуарий.
— Двадцатая!
— Эх, — махнул рукой колдун. — Согласен! Только ты их не упусти!
— Не уйдут…
Корчмарь сложил руки на животе и прикрыв глаза стал ждать.
— Хорошее место! — сказал Исин, оглядываясь вокруг. — Жаль, только что тут конями не торгуют!
— Ничего! Скупиться не будем, так коней и сюда приведут.
— По мне пусть сперва поросят парочку притащат, да пива…
Гаврила высмотрел стол почище и увел друзей к нему. Они сегодня ничего не ели, если не считать пустых щей, которыми их потчевал бессмертный, и теперь в животах урчало и булькало, как в поганом болоте. Предвкушая наслаждение едой Масленников привстал и замахал рукой.
— Эй, хозяин!
Раздутый от доброй еды сиделец, едва видевшийся сквозь чад, сам с места не стронулся, а мановением руки послал к ним мальчишку. Отрок бойко поклонился, взмахнув длинными волосьями и спросил:
— Что нужно?
Уже по виду он и сам определил, что потребуют богатыри, но бывало всякое и он решил узнать все доподлинно. Гаврила немного удивившись спросил:
— А ты что, за хозяина тут?
Мальчишка улыбнулся.
— За хозяина тут вон тот толстый гад, — он отбил низкий поклон в сторону настоящего хозяина. Тот, не слыша о чем идет речь медленно кивнул в ответ. — А я так, прислуживаю. Вам, богатыри, чего? Может поросенка? Или карасей в сметане?
Услышав про богатырей Исин привстал.