Внешний враг
Шрифт:
Избор сказал:
— Теперь иди по сторонам поглядывай. С любой стороны удара жди….
Масленников в ответ только головой покрутил, словно удивлялся, что попал в такую заваруху.
— И спереди жжет и сзади жжет….
— Как в костре сидишь… — согласился Исин.
— Как в крапиве, — поправил его Гаврила не отрывая взгляда от земли.
— Что?
— Как в крапиве, говорю, — повторил Гаврила. Он поднял глаза и вздохнул. — В костре опасно, а в крапиве обидно.
— Нашел с чем сравнить… А мне вот все кажется,
Он развел руки в стороны, обнимая туман.
— Словно кто глаза завязал и уши заткнул … А это похуже будет, чем в крапиве сидеть… — добавил Избор.
— Ну уж и хуже?
— Хуже, хуже! — подтвердил хазарин. — Я скольких карасей в сметане видел и не один из них хорошо не кончил…
Тропинка поворачивала и он предостерегающе поднял руку. Гаврила скрипнул зубами и вздохнул.
— Ты чего?
Удивляясь их непониманию Масленников воскликнул.
— Ну что вы по сторонам смотрите? Беду что ли ищите? О другом помыслите: если кто умудрился с нами такое сотворить, то чего ему стоило просто поубивать нас? А ведь не убил… Не убил?
Он легкомысленно ткнул хазарина пальцем под ребро. Тот неуверенно хохотнул, но беспокойства Гаврилова не понял.
— Тот, что это сделал, на мелочи в кустах размениваться не будет… Не засады по кустам искать нужно, а думать почему живы до сих пор…
— А корчма вчера вечером?
Масленников махнул рукой и пройдя меж них и, ничего не опасаясь, пошел прямо за поворот.
— Это не чужой ум, а наша глупость…
— Может ты и прав, — сказал ему в спину Избор. — Только я тебе другое скажу. Боги, они только тех берегут, кто о себе сам может позаботится.
От этих слов в нем словно прибывало силы. Он задрал голову и упрямо выпятил подбородок:
— А уж коли я по дороге иду, то под ноги поглядываю. У нас на Руси ни один волхв ни ям на дорогах, ни разбойников в кустах отменить не сможет.
После ночевки в лесу они мерили дорогу ногами уже больше часа, но пока их никто не догнал и не попался навстречу.
— Крепко спят в этих местах… — поглядывая на начавшее уже припекать солнце.
— Кто крепко спит — тот дольше живет… — Избор вытер лоб и стряхнул капли на дорогу.
— Почему это?
— На глупости меньше времени остается.
Он поискал в голове подходящий к случаю пример, но там было так пусто, что он вздохнул и выругался.
— Надо же попали! Прохожих нет, ни села, ни деревеньки… Лошадей купить негде.
— Да… Раз с вечера не везет, то хоть и не просыпайся…
Кусты левее них стали реже и в их дорогу влилась еще одна лесная тропа. Она была ни шире и не утоптанней, чем та, по которой шли они, но невольно все задержались, выбирая куда идти. Это была минута тишины.
Неожиданно для всех Гаврила уселся на землю и засмеялся. Смеялся он с удовольствием, даже повизгивал от накативших чувств. Избор с Исином молчали, понимая, что отсмеявшись тот объяснит
— Во как прижало, — сквозь слезы простонал Масленников. — Даже поспорить куда дальше идти и то не можем!
Исин неуверенно улыбнулся, а Исин выпятив челюсть обошел Гаврилу и зашагал по дороге.
— Ты чего? — спросил в спину хазарин.
— Ничего…
Он повернулся и ударил кулаком по дереву.
— Нечего сопли пережевывать! Обломилось нам? Обломилось! Ну так что? Надо этого умника найти, да по сопатке гада, а не смешки разводить…
Гаврила успокоился, вытер слезы.
— Да, все верно… Только уж больно неожиданно это — себя дитем малым чувствовать…
— Значит достали мы их! — убежденно сказал Исин. — Так достали, что пришлось им на нас волшбу потратить…
Уже не думая куда они держат путь они пошли вперед, ощущая, что Судьба не оставит их своим попечением. Не вспоминая более о беде они шли, общими усилиями вытаскивая из памяти названия деревьев, цветов и птиц, что встречались по дороге.
Солнце поднялось еще на пол пальца, когда за спиной возник, и начал потихоньку догонять цокот копыт. Они по разу оглянулись и каждый увидел позади себя тележку с одиноким возничим. Тележка неспешно пылила, влекомая парой лошадок и Избор почувствовал желание спросить что-нибудь, у нагоняющего их человека, но подумал, что спрашивать-то вообщем-то нечего.
Тележка поравнялась с ними. Возничий покачивая маленьким, с кулак, узелком, мельком посмотрел на странников, оценивая насколько опасными могут оказаться люди, встреченные на лесной дороге. Избор безразлично ответил взглядом на взгляд, но тут в глазах возчика плеснула радость узнавания. Он весело охнул и закричал:
— О! Здорово, богатыри! Как добрались? Опять нам судьба свидится…
От неожиданности Избор встал и возчик, чтобы не вырваться вперед, потянул вожжи на себя. Воевода смотрел на него, потом на телегу, стараясь вызвать в памяти хоть какой отклик.
— Не узнаете? — спросил возчик, веселым, хоть и чуть обиженным голосом.
— Нет, — честно ответил Гаврила. — А ты нас?
— А что такое? — спросил хазарин, опуская руку на кинжал. — Может, было что промеж нас? Так мы…
— Было, было, — широко улыбнулся возчик. Он осторожно поставил свой узелок рядом с собой. — Мы с вами…
— Что? — спросил Гаврила, готовый к любому повороту. Человек в телеге был один, а куда одному против всех?
Тот махнул рукой, словно движение этим отбрасывал несуразность их поведения.
— Да хватит вам шутить… Что ж вы забыли как у князя Голубева любимое чудовище загубили?
Они переглянулись. На каждом из трех лиц мелькнуло одинаковое выражение — попытка вспомнить хоть что-нибудь, хоть отдаленно похожее на то, о чем говорит этот непонятный встречный и отчаяние.
— Мы? — спросил Исин, перестав бороться со своей памятью.