Внизу
Шрифт:
Не прошлом и трёх секунд, как в коммуникаторе послышался усталый мужской голос. Впрочем, попытки звучать более предупредительно все были предприняты. Как говорится, на всякий случай. Благородные, известное дело, чрезвычайной обидчивы. Покажется такому, что с ним недостаточно вежливо говорили, потом хлопот не оберешься.
— Старший оперативный сотрудник Геннадий Владимирович Коршунов у аппарата, ваше сиятельство.
— Внимательно, хм… Хорошо, что внимательно, — прямо рисовался на том конце «провода» прыщавый юноша, недовольно топырящий губу. Благородный, да
Коршунов попытался «вставить слово», но не сумел. Княжича вновь сорвало на крик. Начал что-то нести про старинный род, про бесчисленное поколение предков, про несмываемые обиды родовой чести, про пропавшую старинную реликвию рода.
— …Это же подарок нашему предку от самого благословенного императора Петра Второго! Табакерка сейчас столько стоит, что за нее можно купить пол этого города! — бушевал подросток, от криков которого старший оперуполномоченный морщился и всякий раз отодвигал коммуникатор чуть дальше от себя. — И почему вы ничего не делаете?! Сейчас я буду звонить отцу. И знаете, что сделает он?
А вот это уже было очень серьезно. Княжич, судя по его настрою, мог с легкостью обвинить Коршунова и в бездействии, и в волоките, и в сотнях других преступных правонарушениях. При таких обвинениях никакие десятки лет безупречной службы не помогут. Чудо будет, если не впаяют служебное несоответствие и не законопатят куда-нибудь в тундру за оленями следить и надзирать.
— Ваше сиятельство, ваше сиятельство, — всполошился Коршунов, стараясь прервать поток словесных обвинений княжича. — Вы уже кого-то подозреваете? Я вас внимательно слушаю. Если есть подозреваемый, мы сразу же отправимся на место и возьмем его…
В коммуникаторе вновь словно что-то взорвалось! Разве только слюни из него не полетели!
— Да! Да! Этот сортирочистильщик взял! Видели эту скотину, когда он ошивался у моего стола! — никак не мог успокоиться Оболенский. Неимоверная обида в нем просто ключом била, наружу выплескивалась, грозя все затопить вокруг. — Этот… Не знаю я как зовут этого козла! Я что должен знать имя каждого бродяги в этом городе?! Узнайте сами, в конце концов! Вы что, так ничего и не поняли?! Это же табакерка самого благословенного императора! Самого! Благосклонного императора! Ищите! Иначе мой отец все здесь на уши поставит!
— //-//-
Занятия в гимназии уже давно завершились. Опустили аудитории, коридоры. Никто не галдел, не шумел, не носился. Лишь в одном месте слышался живой разговор. В самой дальней аудитории-амфитеатре спорили двое, то и дело перебивая друг друга. Звучали специфические термины, нередко напоминавшие заклинания невиданных здесь колдунов.
— А почему вы именно здесь применили дифференциал высшего порядка функции с двумя переменными, а не с одной? Думается, с одной переменной будет более уместно, — слышался дребезжащий старческий голос, в котором ясно ощущалось острое любопытство. — Вот здесь…
— Не согласен! Именно с двумя переменными! — ему вторил
Заглядывая через дверь в эту аудиторию, можно было увидеть пожилого профессора и молодого человека в комбинезоне специалиста сервисной службы. Казалось, что между ними может быть общее, кроме туалетной комнаты, в которую один входит, а второй убирает? Между тем они общались так, словно были давно знакомы и увлечены чем-то общим. Последнее было очень и очень странно. Профессор и уборщик туалетов…
— … Таким образом, профессор, — после недолгого спора молодой человек несколько минут еще что-то чиркал мелом по школьной доске, заполняя убористым почерком одну строчку за другой. — Нахождение ситуации равновесия по Нэшу в линейно-квадратичной дифференциальной игре трех лиц будет следующим.
— Красивое решение, — похвалил парня профессор, внимательно рассматривая только что написанное решение уравнения. — Все лаконично, одно вытекает и другого. Напоминает кирпичную кладку, где каждый следующий кирпич опирается на два других. Точно также, Максим, и у тебя. Доказывая одно, ты в то же самое время готовишь базу для другого.
Профессор откинулся на спинку стула и, положив ногу на ногу, задумчиво продолжил.
— Твое решение напоминает мне саму жизнь, — старик достал из внутреннего кармана небольшую фляжку и, открутив кружку, сделал небольшой глоток. Выдохнул и от удовольствия зажмурился. — Ведь все природные явления и даже разнообразные социальные процессы также могут быть описаны алгебраически очень простыми и совершенными гармоничными формулами. Запомни, мой юный друг, — по-отечески улыбнулся он, покачав головой. — Все естественное описывается очень простыми уравнениями. Если же некая система создана искусственно или сформировалась при явном воздействии извне, то ее описание, как правило, занимает значительное количество времени и числовых знаков…
Мужчину явно потянуло на философствование. Он еще раз приложился к фляжке. Набрал воздух в грудь, чтобы продолжить свои рассуждения о всеобщих законах мироздания, которые так легко и просто ложатся на алгебраические знаки.
Но Александр сбил его настрой, задав всего лишь один, но чрезвычайно интересующий его, вопрос.
— А магию можно описать алгебраически? — момент был выбран просто гениально. Слегка опьяневший профессор расслабился и потерял бдительность, поэтому и начал свободно отвечать.
— Хм… Какой интересный вопрос…, - взгляд старика приобрел осмысленность. Огоньки даже загорелись. — Я ведь задумывался об этом. Не раз задумывался… В том-то и дело, что описать появление и эволюцию магии алгебраически мне ни разу не удавалось. Всякий раз я уходил в самые настоящие дебри. Формулы громоздились одна над другой, одна на другой, уходя все дальше и дальше. Такого просто не должно было быть, если магия возникла есте…
И тут взгляд его окостенел и пожилой педагог замолчал.