Внучь олегарха

Номен Квинтус

— То есть она даже Сталина критиковать себе позволяет?

— Нет, она просто утверждает… иногда утверждает, что некоторые товарищи тезисы товарища Сталина просто понимают не совсем верно. И я на экзамене специально заострил внимание на прояснении этой ее позиции — и должен сказать, что она, возможно, и права в некоторых своих выводах. По крайней мере в ответах — а я расспрашивал ее по очень широкому кругу подобных вопросов — она часто ссылалась на применение именно ее интерпретации отдельных сталинских положений на практике, как в рамках программ НТО, так и в программах, проводимых по заданиям Средмаша и Министерства обороны, ну а результаты этих работ говорят сами за себя.

— А то, что она не приемлет идеологию коммунизма?

— Я бы это так не называл. Она не воспринимает всерьез именно тезис «от каждого по способностям, каждому по потребностям», поскольку убеждена,

что при удовлетворении всех потребностей девяносто пять процентов людей просто вообще работать не станут. Что мы, собственно, и наблюдали в прошлом году в большинстве колхозов… а вот основной тезис социализма «каждому по труду» она считает основополагающим. И даже, мне кажется, она придумала какой-то метод определения размеров труда, вкладываемого каждый участником… по крайней мере руководимых ею проектов, в достижение результата всей работы. Откровенно говоря, я не совсем понял, каким образом она это проделывает, но мне довелось по этому поводу разговаривать с руководителями отдельных проектов, выполняемых в СНТО МВТУ, и они единодушны в том, что ее методика, хотя и требует значительного дополнительного объема работы с документами, позволяет очень точно оценивать личный вклад каждого работающего в проекте.

— Но ее отношение к капиталистическим методам…

— Самое удивительное, что она не считает какие-то методы капиталистическими или социалистическими, по ее мнению капитализм отличается от социализма лишь тем, кто пользуется результатами труда. А вот сама организация этого труда для достижения максимальной эффективности не зависит, по ее убеждению, от господствующей идеологии.

— Весьма спорный тезис…

— А я тут с ней согласен. Ведь если рассматривать цель работы завода, скажем, по выпуску паровозов как именно производство паровозов, то выпущенный паровоз скорее всего получится паровозом независимо от того, произведен он на заводе, принадлежащим капиталисту или на социалистическом предприятии. А разница может проявиться лишь в цене: капиталист в стоимость паровоза закладывает и свою прибыль. Проблема лишь в том, что у капиталиста директор этого завода лично заинтересован в том, чтобы паровоз получился как можно более дешевым, ведь от этого зависит и получаемая лично им доля прибыли. А при социализме… по крайней мере на многих нынешних наших предприятиях — такая заинтересованность если не отсутствует, то она минимальна, и советский паровоз всегда… почти всегда оказывается дороже того же американского. То есть в качестве примера она взяла не паровоз, а самолет.

— То есть, по ее мнению, социалистическая экономика принципиально менее эффективна?

— Она утверждает, что социалистическая гораздо эффективнее капиталистической, просто нужно менять способы стимуляции работников.

— Опять пустая болтовня, ей, видимо, языком трепать труда не составляет.

— Это точно, — Валерий Клавдиевич впервые за время разговора широко улыбнулся. — Но не только языком, она еще и грамотно руками водит. И под ее руководством — а я этот вопрос полностью изучил при помощи сотрудниц первого отдела, — под ее непосредственным руководством уже несколько крупных проектов были выполнены в сроки, которые даже в Госплане представить себе не могли. Причем, хочу заметить, применяемые ею способы стимулирования рабочих и инженеров являются полностью социалистическими, и она работникам очень детально объясняет, чем именно социализм для них более выгоден.

— То есть все же она про выгоду, про прибыль и так далее…

— Кстати, раз уж вы упомянули. По ее мнению в последней работе товарища Сталина термин «прибыль» использован лишь потому, что ее Иосиф Виссарионович писал для широких народных масс, которые еще не понимали смысла слова «рентабельность». А если в тексте заменить «прибыль» на «рентабельность»… я попробовал, и у меня получилось именно то, что она и пытается другим втолковать. А на экзамене она отдельно подчеркнула, что предприятие может быть рентабельным даже если затраты на производство продукции будут выше, чем цена этой продукции. Рентабельным для всей страны, и в качестве простейшего примера она привела медицину. Врачи же никакой прибыли — в денежной форме — стране не дают, но их работа для государства весьма рентабельна. И она особо подчеркивает, причем со ссылками на товарища Сталина, что именно это и является главным преимуществом социализма, надо лишь точно просчитать всю экономику государства в целом.

— Но так как просчитать ее возможно лишь очень приблизительно…

— Я… то есть при помощи других сотрудников идеологического отела ЦК получилось ознакомиться с общим направлением работ, которые она ведет

в Комитете по полупроводникам. И лично мне стало понятно, почему товарищ Булганин ее так поддерживает: когда она работу выполнит, то будет возможным именно просчитать всю экономику государства. Причем, насколько я понимаю, это можно будет проделывать хоть каждый день, а при желании — и хоть каждый час. А если задуматься о том, что может дать эта возможность для развития всей советской экономики… По крайней меря сейчас мне стало понятно, почемувсе ее работы контролирует КГБ, а первый отдел МВТУ по сути является секретариатом при этой девушке…

На Лубянке Лена меня познакомила именно с группой бухгалтеров, точнее, «бухгалтеров в штатском» — специалистами отдела по борьбе с экономическими преступлениями. То есть специалистами уже бывшими: четырех очень серьезных мужчин перевели в специальную группу, которая отныне должна была вести финансирование всех работ по «полупроводниковой программе». Насколько я поняла, группу создали сразу после того, как Лена доложила начальству о том, что под моим наблюдением была разработана вычислительная машина, втрое более производительная, чем анонсированная тремя месяцами раньше «самая быстрая вычислительна машина в мире». И М-20 действительно превосходила по производительности компьютер «наиболее вероятного противника» IBM-704 втрое, но я была убеждена, что этот монстр, с трудом размещающийся в среднем школьном спортзале и потребляющий пятьдесят киловатт электричества сможет хоть как-то широко применяться, а вот «моя» игрушка, уже помещающаяся в небольшую тумбочку и жрущая меньше киловатта, была не только на два порядка дешевле, но и могла (уже могла) производится буквально десятками в день. Могла, но не производилась — и все потому, что «один человек не может знать всё». Например, я не знала, и не знала очень многое — но о том, что разработке был присвоен гриф «совершенно секретно», все же узнала одной из первых. И меня поначалу удивило лишь то, что «совершенно секретную» машину спокойно поставили и в МГУ, и в нам в МВТУ. Еще три машины ушли в Королеву, к Челомею и в Стекловку — но там с секретами все понятно было. А вот почему машину тут же в серию не запустили, мне было непонятно совершенно. И непонятно это было до тех пор, пока я не заехала за нужной для изготовления в МИФИ еще двух компов памятью в сто шестьдесят пятый институт.

Мой однофамилец встретил меня буквально «как родную», то есть передо мной тут же и чай появился с пряниками, и конфет (причем «Трюфелей» и «Мишек на севере») на стол поставили в двух немаленьких таких вазочках. А после того, как я сделала первый глоток, Мстислав Михайлович, несколько смущаясь, поведал мне очень интересную историю:

— Светлана Владимировна, должен сказать, а возможно даже и похвастаться, что наши инженеры смогли воплотить ваше предложение о размещении двадцати тысяч транзисторов на одном кристалле.

— Но это же замечательно, а почему у вас вид такой… невеселый?

— Потому что после этого схемы памяти работать перестали. То есть это наша вина, просто для того, чтобы уложить столько элементов, нам пришлось немного размеры стока транзистора сократить, примерно на двадцать процентов, и емкость получающегося конденсатора межу стоком и затвором сократилась уже вдвое — и на кристалле цикл регенерации уже оказался больше времени саморазряда. И я вас, собственно и пригласил, чтобы вы помогли нам выбрать один из предложенных нашими инженерами вариантов.

— То есть вы уже два пути решения проблемы придумали? Неплохо, я на самом деле рада. И чего мы ждем, пойдемте, посмотрим, что ваши инженеры придумали.

— Да не надо никуда идти, — Мстислав Михайлович встал, отдернул занавески, за которым были спрятаны два плаката. — Вот один, где вместо двух транзисторов оставляется один, а на место второго ставится конденсатор: он просто примыкает к стоку и потому его можно сделать с емкостью даже больше, чем емкость прежнего транзистора. При такой схеме на кристалл можно поместить уже пятьсот двенадцать слов памяти, а период цикла регенерации даже увеличить вдвое — но, сами понимаете, контроллер выборки тоже становится заметно сложнее. А другой вариант схему не упрощает, а существенно усложняет: тут вместо двух транзисторов на бит уже нужно ставить шесть, и емкость одного кристалла сохраняется в сто двадцать восемь слов. То есть в символах емкость не увеличивается, а вот электрическая емкость схемы наоборот на порядок сокращается, и если ваша изначальная схема принципиально не могла работать на частотах свыше девяти мегагерц, то такая — поскольку не потребуется ждать разряда паразитного конденсатора — вполне сможет и на сотне мегагерц работать…