Внучка бабы Яги
Шрифт:
— А ведь тебе пуще меня остеречься надобно, — торопливо выпалила я. — Не только у меня в голове можно доксовыми писаниями разжиться.
Он моментально понял и аж затрясся весь от неудержимого страха.
— Караул! Прятаться, бежать! Где мой Ванечка?
— Может, вместе пойдем? В княжьем-то тереме побоится небось вражина на тебя нападать.
— Ага! А заклинание перехода тем временем Антиповы девки на растопку пустят?
Вот ведь положеньице — что в лоб, что по лбу!
— Ты, Лутонюшка, сама отправляйся. Сделай все как надобно, да рог индры-зверя нам
— А вы тут как же?
— Если что — отобьемся, — твердо ответил Колоб. — Иван в драке семерых стоит, да и я колдану маленько, если припечет.
На том и порешили.
Михай терепеливо дожидался меня в горнице Зигфрида, вполголоса переговариваясь с нашим дурачком. Девицы оставили помещение в чистоте, и только пустая зеркальная рама напоминала о недавних событиях. Я вошла сосредоточенно, будто опасаясь расплескать резкими движениями свою решимость. Судя по донесшимся фразам — «терем для утех» и «бабы красоты необычайной», Ванечка до сих пор обсуждал тему отношений между полами и спрыгивать с любимого конька не собирался. Ёжкин кот, вот честное слово, женю оглоеда, чтоб на своей шкуре все испытал!
— Ну что, пошли? — встрепенулся перевертыш, которому, видно, такие разговоры хуже горькой редьки наскучили.
— Да, — кивнула я, подхватывая котомку. — Поспешим.
Антип отыскал мне в своем хозяйстве шерстяные вотты, чтоб руки не мерзли, и облезлый меховой треух. Сдается мне, что при жизни шапка сия препротивно мяукала и воровала сметану. Но, как говорится, дареному коню… На дворе неожиданно завьюжило, поэтому любая теплая одежка была очень кстати.
— Может, яблочный сидр в твоих запасах имеется? — спросила я Колобкового свояка. — Ну или наливка какая… Только обязательно чтоб из яблок.
Мужик кивнул, и уже через минуту мои запасы пополнились бутылью темного стекла, заткнутой притертой пробкой.
Как возвращались мы с Михаем к княжьему терему, проходили стражу, плутали по темным коридорам, запомнила я крайне смутно. Моя сосредоточенность играла со мной злые шутки — надо было столько разных вещей одновременно в голове держать, о стольком подумать, что ни на что другое сил не оставалось. Поэтому я, будто плывя по течению, послушно следовала за своим охранником.
Знакомую дверь Михай отпер ключом, пропустил меня вперед, сам скользнул следом. Потолочная дева-птица глядела на меня удивленно. Видно, не надеялась больше свидеться. Я скинула верхнюю одежду и устроилась на изящном табурете. Доставая из сумицы свое непростое блюдце, я честно предупредила перевертыша:
— В Рутении за вызов демона положена смертная казнь.
— И чего, совсем не боишься? — сглотнул Михай.
— От тебя таиться не получится, — объяснила я. — Дело трудоемкое — не на две минутки. Если кто неожиданно зайдет — обоим головы не сносить. Господин-то твой где?
— Государственные вопросы со Славиславом решает. Это надолго. Какая помощь от меня требуется?
— Может, за дверью покараулишь? — просительно сложила я руки. — Как закончу — кликну, а ты, если кто в горницу ломиться будет, предупредишь.
Перевертыш согласился. Я не сомневалась, что Владу обо всем будет доложено, как только господарь вернется. Только отчего-то совсем я этого не опасалась. Драконы, судя по слухам, сами вызываниями не брезговали. А уж рыбак рыбака…
Как только за Михаем закрылась дверь, я выбила притертую пробку.
Насупленная Иравари явилась на этот раз в облаке пара, поводя обнаженными плечиками, с которых скатывались прозрачные водяные бусинки.
— У меня совсем нет времени, — начала с места в карьер. — Три вопроса, три ответа, и разбежались…
— Не три, а шесть, еще с того раза должна осталась, — непреклонно нависла я над тарелицей.
— Ну хорошо, — вздохнула демоница, доставая из воздуха плотный полосатый лоскут и сооружая у себя на голове подобие тюрбана. — Договор дороже денег. Спрашивай!
— Зигфрид фон Кляйнерманн жив?
Иравари изменилась в лице. Только что по ее смуглому личику змеилась равнодушная улыбка, и вот уже обнажились клыки, изо рта раздалось рассерженное шипение, а раскосые черные глаза полыхнули красным огнем:
— Вляпался теленок? Ни на минуту оставить нельзя! Подожди, сейчас гляну.
Я приготовилась терпеливо ждать. Демоница глядела куда-то поверх меня, задумчиво шевеля губами:
— Три, четырнадцать, шестнадцать… Разрыв аорты, разрыв селезенки, обширное кровотечение… Процесс купирован…
От обилия страшных незнакомых слов у меня волосы на голове зашевелились.
— Заштопали твоего милого, — наконец соизволила успокоить меня бестия. — Через пару седмиц как новенький будет. Это ты его так отделала?
Я облегченно вздохнула:
— А это мы как раз ко второму вопросу подошли.
И я передала демонице наш прощальный с бароном разговор.
Иравари всхохотнула:
— Чему только тебя Варвара учила? Это лисица хинская была. Зигги же тебе четко сказал: Хумэнь.
— Я думала, он бредит.
— Как же! Он бредил, когда его эта девка морочила. Потом в себя чуток пришел — решил тебя упредить.
Лихорадочно вспоминая все, что читала или слышала про хинских древних оборотней, я все больше убеждалась, как барону невероятно повезло, что после встречи с этой тварью он жив остался. А интересно, какие деньжищи надо предложить древней сущности, чтоб она капище свое покинула да шпионить согласилась? У них же, хинских лис, способности к морокам с возрастом проявляются. Судя по тому, что меня она легко вокруг пальца обвела, моему карманнику лет пятьсот, не меньше… Кто? Кто мог себе позволить ее нанять?
— Сейчас я тебе первый десяток ваших богачей зачитаю, — обрадовалась Иравари. — И на этой оптимистической ноте мы третий вопрос закроем.
— Я тебе закрою! — не на шутку разозлилась я. — Тебе еще свои ошибки отрабатывать!
— Да я никогда не ошибаюсь! — заорала демоница. — Может, кто-то спрашивать не умеет! Так это вообще не мои проблемы!
— А кто не смог выяснить, что Зигфрид уже давно не студент?
— А сама… — Демоница запнулась. — Погоди…
Опять взгляды вдаль, невнятное бормотание и повинный взгляд лукавых глаз: