Внучка императора
Шрифт:
— Зачем это? И что значит «генетика»?
Я начала было объяснять смысл слова, но моя Разумная подружка перебила:
— Дракон, ты же не хочешь взять в жёны сестру или дочь, пусть даже случайно? Мышь права, надо проверить, как твоя кровь в ней адаптировалась и какие изменения внесла. Приложите руки к стволу.
Забор крови провела безболезненно, а результат попросила немного подождать. Думаю, что Френки просто хотела нас немного помучить, наслаждаясь эмоциями тревожного ожидания. Но я не в обиде — у девочки мало развлечений.
«Ну что, хотите знать, кем вы друг другу приходитесь?» — радостно поинтересовалась Френки.
Мы
«Отец, у вас дочка!»
Дракон присел на камень. Кажется, на тот же, где еще недавно переживала свое удивление я.
«Болливуд! — ругнулась я. — Френки, а можно какую-то другую степень родства придумать? Себе ты назначила папой Космический Ветер, мне — дракона навязываешь. Ну, хоть бы для разнообразия кузен… четвероюродный».
«Согласна, что мой — назначенный, но твой-то благоприобретённый. Сам виноват — кровью делится и не думает о последствиях. Всё, идите отсюда. Надоели», — и Разумное Древо спряталось в густом тумане. Я же ухватила обалдевшего новоиспечённого папочку за руку и перекинула кольцо.
В таверне дракон заказал «лёгкого вина».
— Ты же говорил, что не пьёшь, — начала было я, но под пристально-тяжёлым взглядом осеклась и замолчала.
— Не указывай отцу! — после недолгого молчания спросил: — Ты ей веришь?
— Френки? Конечно. У неё замечательное чувство юмора, посмеяться и поехидничать — это к ней. Но биомагия — её жизнь, к любому вопросу в этой сфере она относится ответственно и серьезно. Ты знаешь, что в храмах Праматери без проверки на генетическую совместимость браки не заключают? — и, пока не принесли заказ, поторопилась сменить тему: — Это не всё, что я хотела тебе сказать.
— Добивай… — грустно вздохнул вар Фламери.
— Признанцы готовят заговор.
— Опять? Вот же неугомонный народец. Каждые десять — пятнадцать оборотов кто-то из них хочет стать управляющим банка и начинает подговаривать остальных к перевороту.
— Что такое оборот?
— Наша планета вращается вокруг светила… — начал папочка лекцию по астрономии, отпив глоток убойного пойла.
— Всё-всё! Я поняла, — непочтительно перебила я, — у нас это называется год. И как вы с ними боретесь?
— А зачем? Соберутся ночью, покричат, требования выдвинут невыполнимые, утром разойдутся, а к вечеру приходят с извинениями и сдают зачинщиков охране. Признанцы плохо переносят дневной свет. От этого и не могут серьёзно учиться. Хотя порой мне кажется, что это отговорки. Некоторым так проще — жить, ни за что не отвечая. Мы как-то открыли в Академии ночной курс по экономике, но записалось только пять абитуриентов. И те человеки. Четыре парня и девица. Днем им некогда было учиться, потому что работали, — и вдруг резко сменил тему: — Как ты догадалась?
— О нас? — я помялась, а потом ответила предельно честно: — Ты понравился мне с первого взгляда. Твой голос, лицо, фигура, руки. В первый день после того, как ты меня спас, млела, думая о тебе. И проревела всю ночь, напившись на Острове у Френки, тоже о тебе. Утром меня отпустило. Совсем. Злилась, что подставил с обручальным браслетом, но не более. Когда твоя знакомая напала, даже не сразу подумала о тебе, только коснувшись браслета, вспомнила. Окончательно поняла, сидя в ванной, когда ты… ну… эээ… когда разул меня. Почувствовала, что будет неправильно, если поцелуешь. Но я так хотела спать, что сразу не сказала этого, и за обедом не получилось… Вот так как-то… Кровь не водица, тем более драконья. Теперь ты отпустишь меня домой?
Дракон рыкнул, пыхнул из ноздрей дымом и вдруг проявившимися когтями полоснул скатерть на ленты. Ну, так бы сразу и сказал. Зачем вещи портить?
В предрассветном сумраке по комнате можно было передвигаться без опаски. Как же они тут освещение включают? Забыла у папани спросить, когда до покоев провожал. Или конвоировал? Гад чешуйчатый вцепился в идею ввести меня в семью. Вечером приём, на котором он планировал представить меня невестой. Так было вчера. Сегодня сценарий тот же, но главная героиня сменила статус. Сюрприз! Мне это не надо, я домой хочу. У меня там своя семья. Но дракон даже слышать об этом не желает. Оказывается, драконята до ста двадцати лет находятся под неусыпным наблюдением взрослых драконов. Мне сейчас пять. По-драконьи. Удивительно, что мою комнату к нашему возвращению не перекрасили в розовый цвет и не забили под потолок мягкими игрушками. Рррррр…
Продвигаясь к середине широченной кровати, наткнулась на книгу. «Вот хотела же полистать, поучиться, но всё время куда-то бегу», — подумала я и легла щекой на гримуар. Уснула почти мгновенно.
Мне снились ведьмы. Их было много, и были они разные. Молодые, полные сил, пышущие энергией, и высушенные веками старухи, больше похожие на болотные коряги, чем на женщин. Колдуньи кружили подле меня, то приближаясь почти вплотную, то удаляясь и исчезая в темноте. Каждая что-то шептала, размахивая руками. Кто-то это делал быстро, другие задерживались рядом со мной дольше. Одна, особо древняя, отогнав всех взмахом руки, осталась надолго. Старуха бубнила что-то невнятное, сопровождая каждое слово то плетением пальцев, то мельтешением ладоней.
— Не понимаю, что вы говорите, — отрицательно замотала я головой.
А ведьмы все кружили, убыстряя свой полёт, шёпот перерос в крик, крик — в пение, пение — в вой. Хотела, но не могла закрыть уши, приходилось вслушиваться в то, что пытаются до меня донести эти женщины. Когда же их визг поднялся до высот ультразвука, вдруг осознала, что и понимаю, и помню всё, что мне нашептали. Они мне передали свои знания, те, что вписали в колдовской фолиант. Ведовской хоровод становился всё быстрее, всё теснее сжимали они свои объятья, всё горячее становилось моё тело… От жары я и проснулась, замотанная в одеяло, как куколка бабочки.
Распутываясь, я рычала, стонала и слала проклятия на несчастный текстиль. А когда смогла выбраться, то из зеркала на меня таращилось нечто раскрасневшееся, со всклокоченными волосами, прилипшими к потному лицу. Зато под мышкой это чучелко крепко держало книгу.
— Вот говорят же: «Ума много, да толку нет», — вздохнула я и пошла в ванную. Эх, где моя госпожа Дори со своими золотыми ручками, ненавязчивой услужливостью, с материнской заботой? Сиреневой Розе Люксембург, с её революционными идеями, не до меня. Сегодня приём, на котором меня будут представлять семье. Хочу я этого или нет, но новоявленного папаню позорить не следует. Платья так и валялись на диване неразобранными, в пакетах. А слуги у вас, милый папочка, балованные. Не глядя, бросила всё в коробку на возврат — не хочу монашеских одёжек. Что еще предлагают магазины для драконесс? Ну, вот же, вот! Премиленькое платье и туфельки к нему, а стоит оно всего-то… как весь прежде купленный и возвращенный гардероб.