Внук ведьмы
Шрифт:
Наш друг Анька, постепенно пришла в себя, и следующим летом мы снова жгли костры и травили байки про призраков. И самое интересное: снова смотрели на ночное звездное небо и загадывали желания.
– Лёнь, помнишь, как мы искали дождевую жабу? – улыбаясь, спросила меня Аня.
– Помню, – расплылся я в улыбке в ответ.
Виктор усмехнулся:
– Волшебники, блин! Воды с неба захотелось?
– Конечно, – мне пришлось подмигнуть. – Ливень тогда был на славу.
Анна погрустнела и опустила глаза со словами:
– Это было в тот год… Когда папу забрали. Такая долгая засуха наступила, а в августе получилось.
– Там
Виктор кивнул на меня и Аню:
– Вон кто у нас заботливый, наколдовали с жабой в компании.
– Дождевую жабу сложно найти, – подтвердил Ефим. – Это редкий экземпляр.
– Хочешь сказать, лягушка вызвала дождь? – с ноткой укора покачал головой Витька.
– Конечно, нет, – спокойно ответил парень. – Это не в ее власти. Просто такой вид жаб встретить удается не каждому.
Все замолчали, а я вспомнил, как в то лето Аня ходила заплаканная и тихая, почти не гуляла, а если такое случалось, разговорить ее было невозможно, и через время она возвращалась домой. Как раз до этого мы с Анютой решили вызвать дождь, чтобы прекратить страшную невиданную засуху. Нашли в камышах пруда нужную жабу и совершили «ритуал» просьбы. Начался ливень, который перерос в ураган, отчего многие дома потеряли часть крыш, деревья повалило, как хрупкие ветки, лес на опушке тоже полег, но зато все стояло в воде, потому что ее не успевала принимать земля.
Как-то мы уговорили Кирилла нарисовать нас, как он захочет. Кир предпочел рисовать, пока мы сидим и общаемся, чтобы никого не напрягать.
Общим советом решили устроить посиделки у костра, и пока было светло, наш художник с важностью мастера водил карандашом по бумаге. Когда же стемнело, освящением послужили пламя костра и мощный фонарик, который мы прихватили для ночных посиделок.
– Знаете, что бывает домашний домовой? – начала Аня, склонившись ближе к костру и оглядывая каждого.
– Кто ж не знает, – усмехнулся Витька. – Всякое рассказывают.
– Так вот, – продолжила наша рассказчица, – моя тетя живет в соседнем селе, недавно она похоронила мужа, болел он долго и умирал тяжело. На третий день после похорон в доме стали раздаваться стуки, завывания, какой-то грохот. Мебель двигалась, предметы падали, в общем, страшно. Тетя не могла спать, боялась, что в нее попадет какой-нибудь предмет, они прямо падали сверху…
– Ну, тут можно напридумать, – перебил Виктор.
Аня медленно перевела взгляд на него и таинственно продолжила:
– Я сама лично видела, когда ездила к ней. Тетя посадила нас с мамой обедать, пока наливала суп в тарелки, стулья за столом начали скользить по полу, отъезжая и снова подвигаясь к столу, картины на стене слетали с гвоздей и падали на пол, а одна пронеслась над нашими головами. Мы едва успели уклониться. А еще звонил неподключенный звонок на воротах и нерабочий телефон в доме.
– Жесть… – выдохнул мой друг, заслушавшись рассказом. – Тетка живая осталась?
Аня качнула головой:
– Ей подсказали, что это может быть домовик. Тетя после смерти мужа переставила его кровать в нежилую комнату, а матрас выбросила. Вот на том месте, где встала кровать, было место домовика. Он разозлился и начал вредить, они всегда так поступают, если их обиталище занимают.
– Я бы свалил из такого дома, – выдохнул пораженный Витька.
– Тетя хотела продать дом, пыталась долго, но ничего не вышло. Местные знали про то, что в нем творится, а приезжим все время что-то не давало совершить сделку. Но потом ей рассказали о домовике, и она стала искать, что могло помешать этому вредному духу. Поняла, что кроме кровати ничего не меняла и убрала ее, после чего все стихло и стало как прежде.
– Просто убрала кровать и все? – удивился я.
– Ну, еще приезжал священник и освятил дом, – добавила Анна. – Больше ничего. Тетя осталась там жить, сейчас все хорошо.
– Да уж, – протянул Виктор. – Какой только нечисти нет. Мой отец рассказывал такую историю. Его дед с братом по молодости были отчаянные и прямо бешеные, спорили по любому поводу. Однажды не поделили сельскую красавицу и, чтобы завладеть ее вниманием, поспорили, что принесут ей с местной топи цветок белой болотной лилии. Их отговаривали, потому что в тех местах водились кикиморы и всякие там лешие. Люди верили, что высокая болотная растительность скрывает разную нечисть, которая губит путников. Но наши бравые ребята отправились туда, откуда не возвращаются. Чтобы попасть на болото, нужно пройти часть леса. В лесу братья как-то разминулись, дед начал блуждать, в поисках выхода провел много времени, слышал голоса, видел туман, в котором являлась дорогая сердцу Ефросинья и разные другие образы. В общем, потерялся совсем, а когда, наконец, вышел на болото, увидел, как черная жижа засасывает соломенный короб брата, в котором тот собирался нести цветок, чтобы не повредить. В это же время по сторонам раздавался одиночный крик, стелился туман, и было жутко. Дед бросился на помощь, дополз по кочкам до той части топи и лег, погружая длинную палку то там, то здесь, но было уже поздно. Палка вытащила лишь фуражку брата. Когда дед вернулся в село, местные веды рассказали, что его самого путал леший, его еще называют – блуд. Это лесной дух, сбивает путника с дороги и туманит его. Ну а брату повезло меньше, он встретил болотную кикимору. Это якобы не упокоенный дух самоубийцы, который кричит, пугает и напускает мрачный туман. «Кик» – значит птичий крик, а «мор» это мрачность, темнота.
– Крик в темноте? – поежилась Аня. – Неприятная история. Значит, брат деда погиб?
Витька развел руками:
– Увы. Молодо-зелено. Буйный юношеский нрав и погубил. Ведь говорили старожилы, предупреждали.
– В тебе умер писатель, – серьезно констатировал Потапов, продолжая рисовать. – Так представить историю, словно книгу читал.
– Почему умер? – игриво покачал головой мой друг. – Я планирую на журфак. Все условия: столица рядом, я чертовски талантлив…
В этот момент Анна прыснула со смеха и поинтересовалась:
– Так кому досталась Ефросинья?
– Муза деда решила не связывать свою жизнь с подобным индивидом. Вышла замуж за стрессоустойчивого и уравновешенного соседа.
– Так спокойнее, – согласилась Аня. – И надежнее.
– Может быть. – Витька дернул бровями и кивнул в сторону Потапова, который сосредоточенно уставился на свою работу, поправляя что-то там ведомое только ему. – Художник тоже надежней? Он не кинется на болото и истерик в семье закатывать не будет, правда?
– Я, по-твоему, собралась замуж?