Внук вождя краснокожих
Шрифт:
– Двенадцать лет.
– Вот видишь, столько не живут: никто из наших не смог продержаться дольше. Тебе сам Бог велел познать тайны русских душевных глубин и их очумелые ручки.
– Угу, ножки уже познал…
– Правильно, Джонсон! Правильно: ножки уже познал. Только не «познал», а едва к ним прикоснулся (Джонсон брезгливо поморщился). И ты смотри, что мы имеем: малолетний дурак, молокосос, бездельник и неумейка за одну минуту продемонстрировал нам слабые места новейшей робототехники. И даже тестеры не в состоянии наладить программу. Полетело все! И нам теперь это все нужно делать заново
«Дед был парторгом. С прадеда писали Штирлица. Отец сидел за хищение в особо крупных размерах. На зоне изнасиловал начальницу. Хотели надбавить срок, но он подался в бега. Сейчас скрывается под чужой фамилией в Аргентине рядом с потомками Мусы-лини. Поменял отпечатки пальцев и загорел. Мать работает воспитательницей в детском саду. Я все время учился и пока что не женился». Это что, он так автобиографию написал?
– Да, сэр. Еще и пошутил: «Я, – говорит, – там стихами в конце сделал».
– Да, Джонсон… Пожалуй, ты прав, что таких дебилов у нас еще не было. Говоришь, на конференцию просится? А пусть приходит – все равно ничего не поймет со своим английским. А мы ему такого переводчика закатим! Нам же тоже позабавиться надо. Главное, к нему охранников получше приставь, а то он опять что-нибудь сломает.
Конференция проходила в конференцзале за хрустальными столиками и в креслах из отбеленных крокодильих шкур. Технические устройства прятались в шторочках, складочках и прочих хитростях, чтобы не нарушать сложный дизайн, сочиненный Элизой Гамберлен (четвертой женой мистера Стоуна). В центре зала располагалась голубая ель, украшенная рубинами и аметистами. После ряда пустых докладов мистер Стоун толкнул заключительную речь:
– Леди, джентльмены и господа! Наступает новый 2020 год. Этот год должен принести нам долгожданный первый шаг по очищению цивилизации от лишних людей. Наши «Собаки» работают безотказно и неусыпно. Они днем и ночью готовят пищу нашим «Огненным волкам», которые к весне выйдут из спячки и начнут пожирать тех, кому предназначено самой эволюцией быть уничтоженными. Волк – это санитар леса. И наши «Санитары» – это санитары очень большого леса, который называется человечеством. Нам удалось создать такую непотопляемую машину естественного отбора. которая будет косить слабое звено и оставлять сильное. Так задумано природой, а значит – с нами Бог.
Зал захлебнулся овацией, а когда все прошло, какой-то надушенный мэн с бриллиантовыми пуговицами робко писнул в свой микрофон:
– Но господа! А что же мы будем делать с Китаем? Там свирепствует грипп, средства массовой информации все больше расширяют информационный круг по этому поводу. Нам же нельзя отвлекать мир от нашей программы!
– Да, сэр. И мы обязательно решим эту проблему.
Делегаты конференции отправились встречать Новый год, а в бункере, отрезанном информационно даже от сетей неусыпных «Огненных волков», собрались два человека: Президент Организации … мистер Стоун и Главный Советник (он же воспитатель нашего Сержа) – Иммануил Франц Генрих фон Джонсон.
– Слышь, Джонсон! А как это тебе удалось угомонить своего подопечного так, что он в задних рядах даже ни квакнул, молчал как рыба и только похрапывал между аплодисментами?
– Да, он все водки с селедкой требовал. Вот мы и доставили: ящик водки и ящик селедки.
– Да… Так вот откуда запашок по залу гулял. И сколько он съел и выпил?
– Неизвестно. Он умудрился проиграться в компьютерный покер и в бешенстве бросил в потолок туфлю. И попал в самого паука нашего видеослежения. Так что, мы не можем контролировать его действия, пока японцы не восстановят сеть. Но Вы, сэр, не волнуйтесь. Его отнесли на место и уложили спать. Так что, Новый год, слава Богу, наступит без его участия.
– Да, хороший мальчик тебе попался. Фонвизин со своей «Недорослью» отдыхает. Но, перейдем к делу. Не стоит повторять, что этот разговор строго между нами.
Мистер Стоун взял трубку, сел в кресла и задумчиво выпустил дым, всем обликом войдя в образ Иосифа Виссарионовича. Это был его любимый политический персонаж, его кумир, которому он подражал, как мог. И очень любил поговаривать: «Если бы Сталин был на нашей стороне, нам бы уже ничего не пришлось делать».
– Ну, что нам скажет товарищ Джонсон?
– А скажу Вам вот что, – Джонсон непроизвольно почувствовал наползающий на него образ Берии, но острая боль в ягодице вернула его в реальность. – Мистер Стоун! Если китайский грипп перерастет в пандемию, перекроют все границы. Мир войдет в карантинный режим, и наши доступы к, так сказать, иностранным товарищам, будут отрезаны. А мы знаем, что никакой онлайн не заменит прямых контактов, ибо никакие «жучки» и «червячки» (хоть наши «Собаки» их чувствуют за несколько милль, но мало ли какие еще собаки гуляют по Вселенной!) не смогут помешать нашим переговорам и действиям. Надо идти на крайние микробиологические меры.
– Ты предлагаешь использовать бактериальный запас «Я пожираю все гриппы и диареи»?
– А у нас нет другого выхода. Этот запас у нас с 90-х до сих пор не израсходован. Его нам привез, как Вы помните, Адам Хельцер. Это единственный экспериментальный экспонат, который спер этот достопочтимый гражданин своей социалистической родины для наших благородных целей. Его испробовали на добровольцах всего один раз – и результат превзошел все ожидания. Пора, сэр, пока бактерии не подохли.
– А такое может случиться?
– Да … его знает, товарищ генералиссимус, с нашими, мягко говоря, безалаберными потомками все может произойти. А вот сейчас – самое время испытать на китайцах. Их много, так сказать, испытаем материал на большом количестве статистических единиц. Да не смотрите Вы на меня так! Ну, оставим пару миллиончиков этих бацилл в замороженном виде. Может, кто из будущих нелишних людей научит их размножаться, а то у нас так и не получилось. Да не мелочитесь Вы, мистер Стоун!
Конец ознакомительного фрагмента.